Костя Цевелев убавляет радио и прибавляет кондиционер в машине. За окном проплывают высокие белые дома, корабли в бухте и баннеры с портретом Путина. Город-герой утопает в зелени и плавится от зноя. Костя и его жена Таня рассказывают, почему решили переехать из Новосибирска в Севастополь.
«Мы замерзли прошлой зимой в Новосибирске. Сорокаградусный мороз держался неделю, начались проблемы со здоровьем, машина сломалась, — говорит Таня. — А тут — море, тепло, свежие фрукты, живописные места для фотографий. Мы оба фотографы».
«Здесь нам нужно 15 минут, чтобы добраться до красивых мест для съемок. В Новосибирске же едешь за тысячу километров на Алтай за такими кадрами. А тут час дороги, и попадаешь в такой космос! — добавляет Костя. — И в плане конкуренции пока спокойно. Мы, можно сказать, успели в последний вагон поезда запрыгнуть».
Ползем в пробке. В Севастополе и Симферополе дорожные службы будто устроили соревнования — кто больше дорог отремонтирует. Руки по привычке тянутся к телефону, чтобы посмотреть в «2ГИС», можно ли объехать пробку. Но вспоминаю, что в Крыму и Севастополе «2ГИС» нет.
Дорога стала забирать резко вверх. «Езда по Севастополю — это постоянные подъемы и спуски: израсходовать целый бак за день — легко! Когда переехали сюда в мае, заправить бак стоило 2300 рублей, а в Новосибирске — 1600 рублей, еще до повышения цен. Качество бензина, причем, отвратное», — замечает Костя, объезжая очередной участок ремонта дороги.
Ребята снимают квартиру в центре. Проезжаем красивые архитектурные здания, памятники, и заворачиваем во дворы к безликим пятиэтажным хрущевкам. Возле дома Кости и Тани растут вишни, абрикосы и орехи.
«Как плоды поспели, мы их собрали и варенье сварили, — кивает на деревья Костя. — А еще составили себе карту с местами, где что растет, чтобы урожай собирать. Сливы, яблоки, шелковица, грецкие орехи, миндаль… И все ничейное! Иногда ходили в отдаленные районы города за персиками и сливами — прямо у подъездов растут, как березы в Новосибе. Фруктов так много — никому не надо. А как подойдешь к дереву, так бабки из окон ругаются: „Внуки сейчас приедут у меня“, „Руки прочь от чужого“».
Квартира-студия, которую пара снимает за 25 тыс. рублей в месяц, просторная и светлая. Когда приехали в Севастополь, у Цевелевых на двоих было 50 тыс. рублей. Выручает, что с прошлой работы Косте частями начисляют расчет в 120 тыс. — эти деньги идут на съем жилья.
«Первые несколько дней жили у знакомой из Новосибирска, — рассказывает Костя. — Заехали в первую же квартиру, которую смотрели. Это было везение, поскольку в Севастополе не развито Avito, а по объявлениям от собственника выходишь либо на мошенников, либо на компанию риэлторов. Хозяйка оказалась добродушной, мы ей залог пять тысяч рублей оставляли. Все думали, что нас кинут. Мы и сами так думали. Показала документы на квартиру — они были на украинском. Пришлось просто довериться. На самом деле, психологически непросто здесь жить — друзей и родных нет, мы одни. Держимся с такими же переехавшими друг за друга. Страшно становится, когда в кошельке деньги кончаются. Но ни при каких обстоятельствах мы не хотим быть наемными работниками —официантами или клерками».
Раньше Таня работала биологом в Новосибирском зоопарке — приходилось переносить много тяжестей: корма, животных. Из-за этого ухудшилось здоровье — пришлось уйти.
«С продуктами особых проблем нет. Есть крупный магазин типа Metro — на входе сразу пропуск оформляют и проходишь. Правда, нет красного мяса, молоко только ультрапастеризованное за 100 рублей. Летом овощи очень дешевые — это радует. Напрягает отсутствие интеграции с российскими банками. Понятно, что крупные организации не спешат сюда, чтобы не быть заблокированными миром, у многих активы в Европе или США. Некоторые идут на хитрость — открывают дочерние компании под другим названием. Санкции здесь чувствуются, но не настолько, что жить невозможно. Просто менее комфортно, нужно привыкать», — делится Костя.
«Отсутствие безналичного расчета здесь норма. Еще мне не хватает новосибирских супермаркетов. Здесь как-то по-другому все», — поддерживает его Таня.
«С медициной непросто. Когда только приехали в Крым, у меня возникли проблемы с почками. Попытались скорую вызвать — нам отказали, потому что мы не привязались к клинике и не переоформили полисы. Они не берут российские полисы», — говорит Костя.
нам отказали, потому что мы не привязались к клинике и не переоформили полисы. Они не берут российские полисы
«Выходит, не такая уж Крым и Россия?» — не скрываю удивления.
«И да, и нет. Те же мобильные операторы, объявляя безлимит по всей России, ставят звездочку: кроме Крыма. Потерял как-то дебетовую карту Тинькофф-банка — в службе поддержки сказали, что привезут новую только в ближайший к Крымскому мосту населенный пункт… Условно, что Россия здесь. Она чувствуется по обилию полицейских и военных. И законов! Первое время я просто купался в штрафах за вождение в городе — на каждом перекрестке стоят камеры. Вот здесь чувствуется Россия. А по качеству жизни она пока слабенькая».
Спрашиваю, не тянет ли обратно в Новосибирск. «Если переживем зиму, то, наверное, останемся здесь. Если нет — будем думать о запасном варианте. В Новосибирск не вернемся — это будет поражением», — отрезает Костя.
Удивительно, но в разгар сезона на набережной Севастополя почти нет людей. Мне преграждает дорогу парень в кепке и настойчиво предлагает морскую экскурсию на катере за 600 рублей. По бухте тем временем курсирует еще с десяток таких катеров.
Ищу глазами кофейню, звоню Андрею Куимову, с которым назначили здесь встречу.
Кофейня оказалась маленьким закутком для одного баристы в формате CoffeePoint. Андрей приветливо машет мне рукой из-за стойки. Он переехал в Севастополь из кемеровских Осинников в мае 2015 года.
«Мы приехали сюда с приятелем Артемом из Междуреченска. У меня в кармане было 13,5 тыс. рублей. Билет домой тогда стоил 15. Никого тут не знали. В Севастополь я попал случайно. Хотел в Сочи поработать официантом (в Осинниках работал поваром — прим. Тайги.инфо), а Артем предложил махнуть в Крым. Первое время жили на мансарде в доме его мамы — там не было ни пола, ни потолка. Только голые стены, одна розетка и лампочка. Купили надувной матрас, постелили коробки. Так прожили месяц», — рассказывает Андрей.
Поблизости нет ни одной скамейки, поэтому общаемся стоя, в десяти шагах от кофейни.
«У нас был список из 15 идей, чем мы могли бы тут заняться. Ничего не подошло. Стали делать гонконгские вафли — нашли помещение и 300 тыс. рублей. Было романтично: я жил в кофейне, спал на пенопласте от холодильника, — продолжает он. — Потом настал 2017 год. Здесь была война с помещениями — нас выгнали. Мы около года судились, но безрезультатно. Потеряли все деньги. Полгода я пытался выбраться из этой ямы. Жил на складе. Питался круассанами и водой. Работал в магазине одежды, пока знакомые не предложили заняться кофейней. Сначала зарабатывал по 150 рублей в день — хватало на порцию еды и проезд до дома. Однажды прошлой зимой пришлось спать на лавочке — не было денег на проезд. Собирал мелочь, чтобы купить себе булку с чаем, — очень хотелось кушать. По два дня не ел. Ну, а потом потихоньку разросся, сейчас нормально зарабатываю».
Конечно, в любой момент можно сделать всего один звонок домой — родители скинут на карту 15 тыс. на билет. а смысл?
«Севастополь слезам не верит?» — история Андрея произвела на меня впечатление.
«Конечно, в любой момент можно сделать всего один звонок домой — родители скинут на карту 15 тыс. на билет. Ну, а смысл? Надо идти до конца. Уехать домой каждый может, — пожимает он плечами. — Сейчас мы снимаем однокомнатную квартиру за 20 тыс. рублей втроем: я, моя девушка и друг-фотограф из Сибири. Зарабатываю я, в среднем, 50−70 тыс. рублей. Деньги трачу, в основном, на путешествия, катание на каяках, сап-досках, катерах».
Андрей вернулся за стойку — пришли посетители. Я смотрю на море. Через несколько минут мы продолжаем беседу.
«Непросто мириться с местным менталитетом. Крымчане — очень ленивые и непунктуальные люди. Когда понадобилось в квартире поставить кран, мы три дня звонили мастеру из соседнего дома. В итоге он сказал: „Я не хочу ставить кран, мне это неинтересно“, — смеется он. — Или заказали как-то 20 пакетов молока по 12 литров для кофейни, а в итоге нам привезли два. На вопрос, почему так мало, получили ответ: „Мне нести тяжело, и я не хочу“. Здесь все привыкли работать летом, а зимой кайфовать. Однако, люди хоть и ленивые, но зачастую добрые».
«А может, у них стоит поучиться? Не делать того, чего не хочется, жить в кайф», — оживляюсь я.
«У этой медали есть и обратная сторона. Они говорят, что нет денег, все плохо. Я им даю деньги: „На, держи — только сделай для меня работу“. Им это неинтересно. Им интересно сдавать квартиры и продавать магнитики, — разводит руками Андрей. — Есть, конечно, исключения — крутые деятельные ребята, но их единицы. Поэтому приезжают сибиряки, смотрят, чего здесь нет, и берутся развивать. Они заполняют весь рынок: от продуктовых магазинов до проката гироскутеров. В барбершопах знаю несколько ребят — все сибиряки. С кофейнями та же история — всё наши делают. Поле не пахано, приходи и занимай свободную нишу. Проблема только в том, чтобы делать все по закону. Органы настолько дырявые, настолько все тяжело! Говорят: пришла Россия. Но у нас, в Сибири, она другая. Захотел открыть что-то, пришел — тебе сказали, что надо сделать, и все получается. Здесь это целая проблема. Никто не знает, куда идти, что делать, как оформлять. Мы даже не можем поставить возле своей кофейни урну, потому что ходят ребята из департамента по земельным отношениям, которые запрещают это делать, но нет тех, кто разрешил бы ее поставить. Если здесь появится столик или урна, штраф — 100 тысяч рублей».
«Значит, в Сибири жизнь лучше?» — улыбаюсь я.
«Отчасти. Я же в Крым переехал за теплом и морем. А в Осинники не хочу возвращаться — делать там нечего, — говорит собеседник Тайги.инфо. — Вот в Шерегеш съездил бы. Я скучаю по сибирской зиме. Потому что тут она ужасная. В ноль градусов хочется умереть, настолько ветер промозглый. Здесь при нулевой температуре не хочу выходить из дома, а там при -17 °С бегал кроссы. Первый год для меня было дико, что в декабре я шел по улице в кофте и штанах, а вокруг была зеленая травка. За прошлую зиму снег выпадал всего два раза. Но есть и плюсы: из-за того, что здесь почти всегда тепло, проще знакомиться с людьми. Они не мерзнут, никуда не торопятся. Поэтому у меня тут очень много знакомых».
«Я устал от Красноярска, от „режима черного неба“. А я аллергик — мне с самого детства говорили, что надо жить в Крыму», — рассказывает Иван Еременко.
Мы прогуливаемся с ним по «Динопарку» на северо-западе Севастополя. В пятиэтажке неподалеку Иван снимает квартиру с видом на соседнюю десятиэтажку — платит 20 тыс. рублей в месяц. Зато море в пяти минутах ходьбы.
«Год назад закрыл в Красноярске свой интернет-магазин, продал машину, взял билеты — и мы вдвоем с подругой прилетели в Гаспру. Через две недели подруга уехала — ей не понравилось, — продолжает он. — После нескольких месяцев скитаний и раздумий стал жить в Севастополе. Поскольку я пять лет проработал в сети стоматологии, решил открыть отбеливание зубов — купил нужное оборудование и материалы, чуть больше 100 тыс. рублей потратил. И с этим добром пошел в салон красоты. Зубы отбеливает косметолог, а я предоставил оборудование и теперь занимаюсь рекламой, привожу клиентов. В остальное время купаюсь в море, путешествую по Крыму».
На правом плече у Ивана тату с отдыхающим песиком и надписью: Go to work? May be tomorrow. Он выглядит умиротворенным и довольным жизнью.
«Кстати, аллергия здесь пропала совсем! В Красноярске с апреля по сентябрь постоянно чихал. А в Крыму чувствую себя отлично», — улыбается Еременко.
Направляемся к пляжу. Дорога ведет мимо богатых, но явно не обжитых вилл с высокими массивными заборами, мимо недостроенных коттеджей с окнами без стекол. На заборе самой красивой виллы висит надпись: «Продается».
«Когда Россия пришла, украинские олигархи побросали свои виллы, — усмехается Иван. — Кто-то пытается продавать, но, судя по всему, покупатели не находятся».
Мы усаживаемся на горячую гальку и смотрим на прибрежные волны. В нескольких метрах от нас вальяжно прохаживаются чайки и отдыхающие.
Крымский менталитет — это нечто. Все ленивые! Очень тяжело сдержаться, чтобы не стать таким же
Еременко перечисляет недостатки жизни в Крыму: «Самый главный минус — у меня дома плохо ловит сотовая связь. Ко мне никто не может дозвониться, только по Whatsapp можно связаться. Связь теряется практически по всему полуострову. Показывает полный сигнал, но интернет не грузится. Хотя, как-то в районе Бахчисарая вел прямой эфир в инстаграме — и нормально работало. А в Севастополе с этим проблемы. Говорят, что военные повсюду установили всевозможные глушилки. А мне кажется, что просто мощность сети не дотягивает. Не хватает Сбербанка. Каждый раз, когда снимаю деньги через банкомат, отдаю 100 рублей комиссию.
Крымский менталитет — это нечто. Все ленивые! Очень тяжело сдержаться, чтобы не стать таким же. Утром просыпаешься — жара, ничего не охота делать. И либо за компьютером посидеть с пользой, либо пойти на пляж. Второе хочется больше. Так вот, поскольку крымчане — ленивые, здесь страдает сервис и удобства. Я сначала конфликтовал с местными на этой почве и сам задавался вопросами: „Зачем мне все это нужно?“ А потом как-то один человек сказал: „Плыви по течению, не надо сопротивляться, только нервы будешь себе трепать“. Я последовал его совету, и стало легче. Люди, кстати, здесь отзывчивые, найти общий язык просто. Ни разу не услышал в свой адрес слов в духе: „Чего ты сюда приехал?“ Но общаюсь, в основном, с приезжими».
Солнце достигло зенита и начало поджаривать — спасаемся с пляжа бегством, пока не превратились в «котлеты».
«Раньше мне не нравилось много ходить. А в январе полюбил походы в Крыму — все новое и необычное, есть на что посмотреть, — окидывает взглядом морские просторы Иван. — Однозначно, Крым делает мою жизнь лучше, интереснее».
Новосибирский SMM-щик Марк Елизов, прожив в Севастополе год, решил вернуться обратно. Сидя на скамейке напротив оперного театра, он рассказывает про «Крым наш».
«Вернулся, потому что в Новосибирске проще оттолкнуться от пола или от дна. Я привязан к старым контактам — в случае чего, всегда есть, кому позвонить. В Крыму, естественно, такого не было», — говорит Елизов.
В Севастополь он перебрался вместе со своей девушкой зимой 2017 года. Хотели открыть там свое SMM-агентство. На первое время у них было 60 тыс. рублей. Сняли однушку в отдаленном районе города за 22 тыс.
«Ниша SMM там пустует, никто работать в этом направлении правильно не умеет. А в Новосибирске конкуренция довольно сильная, — поясняет Марк. — Когда нашли первых клиентов, стало полегче — в Крыму развито „сарафанное радио“. И вот уже спустя полгода мы преодолели рубеж 150 тыс. рублей месячного оборота, а еще через полгода — 200. На нас уже работали люди».
Вернулся, потому что в Новосибирске проще оттолкнуться от пола или от дна
После небольшой паузы Елизов произносит: «Я, если честно, устал от жизни там. Меня смущает южный менталитет: они могут есть персики с деревьев, жить в шалаше девять месяцев в году и не работать. Это сказывается — с большинством из них невозможно построить деловую коммуникацию. Среди наших заказчиков коренных крымчан было мало, в основном, русские и украинцы. Я хочу работать с крупными организациями, которые меня будут вдохновлять, — а там таких мало, и руководство зашорено. Еще мы столкнулись с замечательными санкциями от фейсбука. Таргетированная реклама в Севастополе и Крыму больше не работает, а без нее сложно добиться высоких результатов через эту соцсеть».
«В чем-то еще испытывал неудобства от санкций?» — спрашиваю я.
«Нет российских банков. Есть дочерние компании Генбанк и Российский национальный коммерческий банк. РНКБ использует старые банкоматы Сбербанка, наклеив на них свои логотипы. Когда надо было завести карту, чтобы на нее заказчики могли деньги перечислять, мы столкнулись с фантастическими условиями. Если у Сбербанка уже лет семь можно получить бесплатно карту, то там ты платишь банку проценты за то, что позволяешь ему попользоваться твоими средствами, — рассказывает Марк. —Я не хочу жить в Крыму, потому что он для меня слишком маленький и не развитый».
P. S. Корреспондент Тайги.инфо пожила в Крыму несколько месяцев и на себе испытала эффект «крымского менталитета». Заставить себя там работать оказалось непросто, репортаж написался только после возвращения в морозный и снежный Новосибирск.
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML