Евросоюз достаточно жестко отреагировал на идею наших властей поддержать отечественное машиностроение. Пункты о протекционистской промышленной политике есть в программе правительства, плюс недавно в Раде появился законопроект группы депутатов, прописывающий допуск к государственным тендерам только продукции с высокой долей локализации производства (до 60%).
Как говорится в письме посла Евросоюза Матти Маасикаса к премьер-министру Денису Шмыгалю и главе Верховной Рады Дмитрию Разумкову, в случае реализации этих инициатив, европейские банки могут перекрыть кредитование украинских компаний. Также может быть “ответка” и по другим направлениям сотрудничества Украины с ЕС. Главный аргумент Маасикаса — предлагаемая модель поддержки украинского машиностроения, якобы, нарушает нормы Соглашения об Ассоциации с Евросоюзом, под которыми в свое время подписалась Украина.
Последствия для нашей страны “за непослушание” могут быть достаточно серьезными. “Под угрозой срыва макрофинансовая помощь ЕС в размере 1,2 млрд евро, а также инвестиционные программы ЕБРР. Также все банки с европейским капиталом, которые работают в Украине (а это многие крупные финучреждения) могут поставить кредитование на стоп”, — пояснил аналитик института Growford Алексей Кущ.
Но это еще не все. Украине могут грозить разбирательства в ВТО и ЕС по поводу нарушения взятые на себя ранее обязательств. И в рамках этих споров страны смогут вводит ответные меры. Например, заградительные пошлины против нашей продукции. Причем не только по машиностроительной, но и по любой другой, скажем, аграрке, которая является стратегическим экспортным направлением для Украины.
Но если украинские власти сейчас пойдут на попятную, отечественное машиностроение рискует попросту умереть. И уже через год-два спасать будет нечего. “Страна” разбиралась, как Украина попала в машиностроительную “ловушку” и можно ли из нее выбраться без потерь.
Как следует из письма посла Евросоюза Матти Маасикаса к украинским властям, европейцы недовольны попытками ограничить доступ к госзакупкам для иностранных машиностроительных компаний.
К примеру, есть расчеты, по которым за ближайшие 10 лет наше машиностроение должно выйти на производство 950 тепловозов, 100 тысяч грузовых и тысячи пассажирских вагонов, 3 тысячи единиц общественного транспорта и так далее. Однако эти показатели могут быть достигнуты только за счет закупок госкомпании “Укрзализныця”, а также местных бюджетов
И чтоб стимулировать их покупать именно отечественную продукцию, в Кабмине предлагают установить процент локализации на уровне от 15% до 30% (точная цифра зависит еще и от других конкурсных преимуществ, скажем, цены). В драфте правительственного постановления предусмотрен пилотный проект до конца 2021 года в рамках которого за бюджетные средства будут закупать только технику с подтвержденной долей локализации.
Сейчас же, как говорится в пояснительной записке, импорт машиностроительной продукции составляет порядка 4 млрд долларов, тогда как отечественной техники реализуется на 3,8 млрд. То есть, у импортеров – больше половины рынка.
Если же новые требования по локализации утвердят, участвовать в тендерах и претендовать на бюджетные деньги (а также на деньги госкомпаний) смогут только производители, которые используют до трети украинских запчастей.
Недавно в парламенте зарегистрирован законопроект №3937, который предусматривает внесение изменений в закон о публичных закупках. Его подала авторская группа из более 30 депутатов, и, как указано в пояснительной записке, этот закон должен способствовать устойчивому развитию и модернизации украинской промышленности.
В нем прописана еще большая степень локализации — до 60%, что, по мнению посла ЕС, вообще отсекает зарубежную продукцию от наших госзакупок.
Маасикас предупредил, что, если украинские власти введут такой же уровень локализации в закупках, которые связаны с проектами Европейского инвестиционного банка, это негативно скажется на сотрудничестве между Украиной и ЕС.
В ЕС также грозят прикрутить Украине финансовую помощь и кредитование. То есть, по словам Забловского, включились традиционные “страшилки”. Но на кону стоят миллиарды евро, которых может лишиться Украина.
“Понятно, что начата информационная война. Западные компании через посольства и еврочиновников пытаются пролоббировать свои интересы. Они не хотят терять такой емкий рынок сбыта как Украина. Но Европу также беспокоит, что на базе наших протекционистских инициатив попросту создадут новые схемы и на преференциях будут зарабатывать отдельные ФПГ”, — говорит Кущ.
По теме: Украине подготовили фантастические стимулы для развития экономики
Но по большом счету, Евросоюз пытается запретить нам то, что сейчас делает большинство ведущих стран мира – поддерживать собственное производство.
“Многие государства включили режим протекционизма и импортозамещения, в том числе, и сама Европа. С началом эпидемии, когда из-за карантинных мероприятий начали рушиться международные производственные технологические цепочки, этот процесс еще больше усилился. Поэтому непонятно, в чем, собственно, вина Украины”, — говорит экономист Виктор Скаршевский.
“Предложенная в новом законопроекте модель для машиностроения вписывается в мировой тренд на локализацию и протекционизм, который в свою очередь стало реакцией на последствия коронакризиса и необходимость перестраивания глобальных цепочек для создания добавленной стоимости. И даже если указанная модель в какой-то степени противоречит нашим обязательствам в рамках Соглашения с ЕС или же обязательствам по линии ВТО, в условиях новой экономической реальности, вызванной пандемией COVID-19, Украина на дипломатическом уровне может и должна отстаивать прежде всего свои национальные интересы. В том числе и инициативы, направленные на поддержку отечественной промышленности”, — говорит Забловский.
Пока “обеспокоенность” Европы ничем конкретным нам не грозит. Письмо посла ЕС – это лишь дипломатический ход. Главный вопрос – что последует за ним и действительно ли могут быть реальные санкции. Тут все зависит от того, действительно ли есть нарушения норм ВТО и Соглашения об ассоциации с ЕС.
Как пояснила “Стране” партнер и руководитель направления по международной практике юридической компании “Ильяшев и партнеры” Алена Омельченко, есть две стратегии: можно максимально поддерживать европейское законодательство и нормы ВТО, рассчитывая таким образом пробить доступ на рынок госзакупок ЕС для своих компаний. А можно, наоборот, делать упор на внутренний рынок и поддержку отечественного производителя.
В последние годы Украина придерживалась первого варианта. К примеру, наша страна ратифицировала соглашение ВТО GPA, в котором прописано, что равный доступ к госзакупкам предоставляется как местным производителям, так и импортером. Хотя GPA не является обязательным для всех членов ВТО документом, страны ратифицируют его по желанию.
Также в Соглашении об ассоциации с ЕС есть пункты, в которых Украина берет на себя обязательство адаптировать внутреннее законодательство к европейским регламентам.
“То есть, был выбран вектор на поддержку нашего экспорта машиностроительной продукции в ЕС”, — говорит юрист. Но этот план провалится.
Идеи о локализации производства, заявленные сейчас, — это фактически “задний ход” по предыдущей “европейской” стратегии. Но тут могут быть проблемы.
“Эта инициатива рискованная, так как мы можем нарушить все прежние соглашения. Плюс в Украине международные правовые нормы превалируют над внутренним законодательством. То есть, если законопроект по локализации примут, и его положения будут противоречить международным нормам и обязательствам Украины, компании, которых не допустят к тендерам, могут это оспорить”, — говорит Алена Омельченко.
Расследования могут проходить как по линии ВТО, так и в Еврсоюзе. “Любая страна-участник ВТО может обратиться в орган урегулирования споров и открыть дело. Арбитры проведут расследование, изучат все материалы и примут решение. Если оно будет не в нашу пользу, Украине предложат изменить законодательство. По такому же сценарию может проходить и расследование в рамках ЕС”, — пояснила юрист.
Если Украина получит “приговор”, но откажется менять правила, страны ВТО и ЕС смогут применять ответные меры против украинской продукции на сумму, в которую они оценят ущерб от действия наших протекционистских мер.
“Это могут быть, к примеру, ввозные пошлины, отмена уступок и квот и пр. Причем, эти меры могут выходить далеко за рамки машиностроения, а применяться по любым товарам. К примеру, аграрной продукции”, — говорит Омельченко.
Похожий прецедент уже есть. К примеру, Украина проиграла дело по обращению России касательно высоких пошлин на аммиачную селитру. До 15 сентября этого года наша страна должна или их изменить, или готовиться к ответным санкциям со стороны России. ока неясно, какой именно рынок или товар для ответного удара выберет РФ.
Но в любом случае, вначале должно быть расследование, а уже потом – конкретная “ответка”. А расследование может занять 3-4 года. Тем более, что сейчас орган урегулирования споров ВТО оказался практически нерабочим (США заблокировали назначение арбитров). То есть, намеки ЕС на блокировку финансирования пока являются не более чем страшилками.
Теперь все будет от того, смогут и наши власти устоять перед натиском международного лобби.
“Нарушили мы Соглашение об ассоциации с ЕС или нет – исключительно дипломатический вопрос. В первую очередь Украина должна поддерживать и защищать собственного производителя, для этого существует множество способов, которые мы можем предложить Евросоюзу. Открытие производства в Украине в частности”, — говорит глава адвокатской компании “Кравец и партнеры” Ростислав Кравец.
Да и если просто ничего не делать, в любом случае у нас будет несколько лет (пока закончится расследование), чтобы попытаться спасти отечественное машиностроение и при этом не нарваться на санкции.
По теме: Зачем Украина отдает американцам последний ценный актив
В том, что без государственной поддержки машиностроение попросту умрет, эксперты не сомневаются.
“Темпы падения машиностроения вдвое опережают общи спад промышленности. Скажем, если в апреле промышленность ушла в минус на 16%, то машиностроение — почти на 36%. Ранее основным рынком сбыта для нашего мащиностроения была Россия и страны СНГ. Их потеряли, а альтернативные рынки так и не освоили”, – отметил Виктор Скаршевский.
“Если в 2013 году машиностроение занимало в структуре производства 18-20%, то сейчас – всего 7-8%. И отрасль близка к точке невозврата. Через год-два спасать будет нечего”, — уверен Алексей Кущ.
Как рассказал “Стране” глава профсоюза машиностроительной отрасли Анатолий Кубраченко, предприятия нуждаются в срочной государственной поддержке.
“В первую очредь – это должны быть именно госзакупки. Наша продукция может закупаться для угольной промышленности, газодобычу, энергетике, коммунального хозяйства и так далее. Это позволит остановить кризис в отрасли. Сейчас же ситуация только ухудшается. К примеру, на грани банкротства завод имени Фрунзе, которые ранее производил газовые турбины на весь Союз. А бюджетные деньги уходят на закупку импорта. В итоге многие высококвалифицированные рабочие машиностроительных предприятий собирают клубнику в Польше”, — говорит Кубраченко.
Но одного только закона по локализации явно недостаточно для решения проблемы.
“Нужен целый законодательные каркас, нормы о налоговой поддержке, нетарифному стимулированию. Но прежде стоит разработать комплексную промышленную политику на 10-15 лет, которой у нас пока нет. Плюс – необходимо доступное кредитование, поддержка инвестиций. Без этого отдельный протекционистский закон станет просто лазейкой для разного рода схемщиков. Тот же процент локализации не так сложно подделать тем более, что внятного определения этого термина у нас нет. То есть, будут гнать китайскую технику под видом украинской. Рабочих мест от этого больше нес станет, а деньги осядут в чьих-то карманах”, — подытожил Кущ.
Читайте также: Зеленая ширма: почему на Украине отключают атомные электростанции
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML
