Александр Киричек вместе с падчерицей, женой Аленой, подругой Еленой и ее одиннадцатилетней дочерью 3 января 2014 года приехали на горнолыжную базу в поселке Горный Новосибирской области. Днем они жарили шашлыки, взрослые немного выпили. Вечером женщины пошли на дискотеку на цокольный этаж гостиницы, а Александр вместе с двумя девочками остался в номере наверху — завтра ему нужно было на построение.
Александр отправил падчерицу вниз, чтобы та попросила у матери ключи от машины, оставшись наедине с дочерью Елены. Что произошло потом, каждый помнит по-своему.
По показаниям родственников военного, он оставался с 11-летней девочкой вдвоем не более пяти минут. Когда падчерица вернулась в номер, Александр лежал на надувном матрасе (его взяли, так как в номере не хватало спальных мест), а ее подруга — на кровати. Их матери, Алена и Елена, рассказали, что, когда они вернулись с дискотеки, Александр спал, а девочки смотрели мультфильмы. На следующий день все вместе катались на снегоходе.
Спустя 3,5 года потерпевшая заявила, что после того, как падчерица Александра ушла, мужчина, который сидел в комнате с бутылкой вина, закрыл дверь на ключ и оставил его в замке, чтобы никто не мог войти. Он стал задавать ей странные вопросы, например: «А был ли у тебя мальчик?»
Девочка попыталась уйти, но Александр схватил ее за руки и повалил на спину на матрас. Он приспустил бриджи до колен, одной рукой зажимал ей рот, другой удерживал руки. «Далее Киричек раздвинул ее ноги и лег сверху, придавив ее своим телом (далее идет описание полового акта — прим. Тайги.инфо) <...>», — пересказываются в приговоре Новосибирского гарнизонного военного суда показания потерпевшей.
Во время изнасилования, рассказывала девочка на следствии, она почувствовала резкую боль, а потом обнаружила на бриджах и нижнем белье следы крови. Александр сказал ей, чтобы она никому ничего не говорила.
Мать потерпевшей Елена и жена подсудимого Алена познакомились в 2009 году на работе. Они дружили, ходили друг к другу в гости, когда семья Киричека жила в селе Плотниково под Новосибирском, и часто ездили вместе отдыхать.
После поездки в Горный потерпевшая продолжала общение с Киричеками, следует из материалов дела. «[После поездки в Горный] девочка ходила к нам в гости, в том числе и без мамы, что она теперь категорически отрицает. Ездили также на совместный отдых на нашей машине, ночевали в одной палатке. На Обское море ездили также с ночевой, в августе того же года, [когда было совершено предполагаемое изнасилование], девочка поехала с нами на неделю на машине на Байкал без матери», — рассказала Тайге.инфо Алена и предоставила редакции фотографии с совместного отдыха.
Мать потерпевшей, как следует из приговора, рассказала, что ее дочь отнеслась к поездке на Байкал «без особой радости». Девочка на предварительном следствии пояснила, что не хотела туда ехать, но ей было «тяжело преодолеть желание матери».
В 2015 году Алена и Елена пытались устроиться в систему ФСИН, но взяли только жену старшего лейтенанта Киричека. Затем его семья купила квартиру по военной ипотеке и переехала из Плотниково в Новосибирск. Мужчину перевели в другую часть, а бывшие подруги перестали тесно общаться.
Семьи возобновили контакт после 30 октября 2017 года, но уже совсем не по-дружески. Тогда Елена подала заявление полицию об изнасиловании ее дочери. К нему она приложила справку от гинеколога, который обнаружил у к тому времени 15-летней девушки надрыв девственной плевы. В объяснении инспектору по делам несовершеннолетних она вспоминает, что еще до изнасилования, в августе 2013 года, Киричек во время совместного отдыха обнял ее и свою падчерицу за плечи, а потом опустил руку на грудь и начал водить ей. Девочка рассказала об этом подруге, но та ответила, что ничего такого не было. Во время опроса потерпевшая не вспомнила, куда «дядя Саша» попросил сходить падчерицу в ночь 3 января 2014 года в Горном, но в последующих показаниях указала, что мужчина отправил ее за ключами.
Девочка также рассказала, что сообщила бабушке об изнасиловании в июле 2017 года — за три месяца до визита к гинекологу и через 3,5 года после отдыха в Горном. В приговоре суда, однако, говорится, что это был не просто разговор, а «семейный конфликт».
«Она рассказала об изнасиловании в процессе ссоры с мамой, когда та нашла у нее во „ВКонтакте“ какую-то картинку эротического содержания с комментариями, — рассказала Алена Киричек. — Так мы и не добились, что это была за картинка, что за комментарии. Мать говорить об этом не желает, девочка якобы не помнит, бабушка не знает. На фоне вот этой ссоры бабушка спросила у внучки: „Может тебе есть, что от нас скрывать?“».
Суд указывает, что мать обнаружила у потерпевшей «натуралистическое изображение полового акта между мужчиной и женщиной, сопровождающееся комментариями с ненормативной лексикой». «Вопросы о содержимом телефона, сопровождавшиеся повышенным тоном и упреками в аморальности, вызвали у дочери эмоциональный всплеск, который сопровождался плачем», — отмечается в приговоре.
Потерпевшая объяснила долгое молчание стыдом за произошедшее и непредсказуемой реакцией родственников. По словам жены подсудимого Алены Кричек, в семье ее бывшей подруги действительно суровые порядки: «У них в семье очень властный дед, он их всех держит в ежовых рукавицах. В их семью мужчины не вхожи. <…> Елене, например, уже за 30. Если она собиралась встречаться с мужчиной, когда мы дружили, она говорила: „Ален, если мать или отец позвонят, скажи, что я у тебя“».
Во время следствия Александра Киричека оставили под подпиской о невыезде. Это вызвано отношением судьи к доказательствам после изучения материалов дела, считает его адвокат Наталья Коломбет. «Подписка о невыезде по тяжкому обвинению — это результат восприятия судом доводов следствия как неубедительных», — отметила она в беседе с Тайгой.инфо.
Один из главных аргументов суда в пользу оправдательного приговора — противоречивость показаний потерпевшей. В приговоре сказано, что девушка не смогла сообщить подробностей об обстоятельствах изнасилования — путалась в позах и последовательности действий. «Показания <…> отличаются нестабильностью в той их части, в которой она сообщает о подробностях якобы совершенного Киричеком изнасилования», — решил суд.
На это обращал внимание военный СК на предварительном следствии. На одном из повторных допросов следователь спросил потерпевшую, почему сначала она сказала, что видела мужской половой член во время изнасилования, а позже сказала, что не видела его, так как лежала с закрытыми глазами. Она объяснила это тем, что второй допрос проводился на видеокамеру, поэтому она стеснялась.
На другом допросе следователь обратил внимание, что содержание «странных вопросов, которые задавал дядя Саша», а именно «Был ли у тебя мальчик», потерпевшая также вспомнила не сразу.
Девочка написала заявление о том, чтобы не проводить очную ставку, используемую для устранения несоответствий в показаниях сторон. В качестве причины она указала, что ей будет психологически тяжело.
Кроме того, суду показалось неубедительным, что девушка сообщила об изнасиловании только спустя 3,5 года, при этом, ни о каком психологическом насилии со стороны подсудимого она не говорила. Судья отвергла и показания свидетелей обвинения — бабушки, ее подруги и подруги матери — так как посчитала их производными от слов потерпевшей.
Также суд указывает, что экспертиза не выявила у потерпевшей «травмы синдрома изнасилования», которая присуща большинству людей, подвергшихся насилию. Александр, которого месяц обследовали в психиатрической больнице №3, по заключению экспертов, не склонен к педофилии и не зависим от алкоголя и наркотиков, у него нет «груза ответственности за преступление».
Эксперты также указали, что у потерпевшей не наблюдалось изменений в поведении после 3 января 2014 года, когда произошло предполагаемое изнасилование. Об этом рассказывали лишь свидетели обвинения.
«Проводили экспертизу матраса, никаких биологических объектов не было обнаружено. Конечно, если бы это было сделано 3,5 года назад, данные были бы более достоверны. Но после результатов экспертизы девочка вспомнила, что на матрасе что-то было постелено, хотя раньше об этом не говорила», — рассказала адвокат подсудимого.
Александр также подвергался профайлинговому и полиграфическому исследованиям (составление психологического портрета и тест на детекторе лжи), но суд признал их недопустимыми. Также он исключил одну из психолого-психиатрических экспертиз потерпевшей, производившейся под видеозапись. «Обвинение возникло потому, что поверили несовершеннолетней, и не все действия провели на стадии предварительного следствия, которые надо было провести. А то, что проводили, не выдерживало никакой критики. И это протокол с видеофиксацией. Там виден явный обвинительный уклон. Психолог фактически вел допрос», — считает адвокат Киричека.
В то же время, суд посчитал, что экспертиза, говорящая о несклонности потерпевшей к патологическому фантазированию, верна. Причиной всех негативных реакций пострадавшей, отмечается в приговоре, стала судебно-следственная ситуация и реакция родственников, а мотивов заявления — «желание потерпевшей исключить вторжение посторонних в обсуждение ее частной интимной жизни».
Как рассказала жена Киричека, узнав о решении, заместитель военного прокурора Новосибирского гарнизона Макеев, заявил, что оправдательный приговор — ущерб его чести и репутации. Судья, по словам Алены, спросила его, что бы было с ее честью в случае, если бы она приговорила военного к 13 годам заключения, которых требовало обвинение.
Семья потерпевшей и сторона обвинения не согласились с приговором. Мать девочки подала апелляцию в Западно-Сибирской окружной военный суд.
«Судья Спирина заранее для себя определила, что Киричек говорит правду, а моя дочь лжет <…>, — говорится в документе. — Судья необъективно рассматривала уголовное дело, с недоверием относилась к моей дочери и ко всей нашей семье, а к подсудимому, его защитникам, наоборот, судья относилась благосклонно».
Мать потерпевшей задается вопросом о том, почему девочка указала именно на Александра, ведь у семей не было никаких конфликтов. «Вывод прост — девочка говорит правду, а Киричек лукавит, желая избежать ответственности», — считает она.
Елена также указывает, что состояние ее дочери исследовалось лишь на момент следствия, поэтому отследить изменения в поведении после 3 января 2014 года невозможно. Отсутствие у подсудимого признаков педофилии, по мнению матери пострадавшей, не исключает возможности изнасилования, равно как и отсутствие у ее дочери характерной психологической травмы.
«Прошу окружной суд прослушать аудиозаписи протоколов судебных заседаний и обратить внимание на явно некорректное отношение судьи Спириной к участникам уголовного судопроизводства, в частности к государственным обвинителям, ко мне и моей несовершеннолетней дочери. <…> Кроме того, в ходе допросов моей дочери, на последнюю оказывалось психологическое давление со стороны судьи», — пишет Елена.
Она отмечает, что готова отстаивать свою позицию «в самых высших судебных инстанциях и у президента РФ с привлечением общественности». От общения с Тайгой.инфо мать потерпевшей отказалась.
Прокурор Макеев поддержал апелляцию потерпевшей, заявив, что суд оценивал доказательства «необъективно, предвзято и однобоко». Указанные судом противоречия обвинение считает несущественными, более того — они, по мнению прокурора, результат искренности, а не «заученности» показаний. В апелляции обвинение отмечает, что у потерпевшей есть надрыв девственной плевы, а допросы свидетелей не выявили других половых контактов.
Обвинитель отметил, что показаниям стороны защиты суд доверяет, а показаниям матери потерпевшей — нет, притом без указания причины. Также прокурор указывает, что суд отклонил в числе прочих ходатайство о допросе эксперта, чье заключение было признано недопустимым доказательством, что не дало обвинению обосновать обратное.
Сослуживцы Александра, узнав об обстоятельствах дела и изучив его повнимательнее, не изменили своего отношения к Киричеку, рассказала его жена. Старшего лейтенанта не уволили со службы и не лишили социальных гарантий в виде военной ипотеки.
Алена решила обратиться к правозащитникам. Помимо собственного адвоката, семью военного и сотрудницы ФСИН консультировали сотрудники «Руси сидящей» — организации, борющейся за права заключенных.
«Оправдательный приговор — вообще редкость для российской судебной системы, а по „педофильскому“ делу — редкость вдвойне, с тех пор, как в 2013 году „педофильские“ дела вывели из-под юрисдикции суда присяжных, — говорит адвокат „Руси сидящей“ Мария Эйсмонт. — В Госдуме тогда возмущались, что присяжные оправдывают педофилов — на самом деле присяжные просто были не готовы обвинять без доказательств. Требования к доказательствам по таким делам крайне низкое: фактически достаточно заявления и слов ребенка, часто в интерпретации родителя или следователя, а то и обоих».
«Но нельзя отправлять человека за решетку на 12−20 лет без доказательств. То что в деле Киричека судья решилась на оправдание — крайне отрадный факт — и для подсудимого, и в большей степени для самой судебной системы», — добавила юрист.
Глава международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков рассказывал, что вероятность оправдания по делу об изнасиловании — 0,1%, то есть один человек на тысячу осужденных.
«Редко, очень редко оправдывают по таким делам, — признала адвокат Киричека Наталья Коломбет. — Фактически в моей адвокатской практике впервые по такому тяжкому обвинению вынесен оправдательный приговор. Но и дело неординарное. Как сказал один психолог, который был допрошен, дело основано на одной психологии».
Западно-Сибирский окружной военный суд принял апелляцию 11 января, заседание пока не назначено.
Петр Маняхин
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML