В начале 1980-х к уже описанной мной «тополевке» в Новосибирске присоединился новенький, с иголочки, военный городок. Все та же Ленинградско-Павловская Краснознаменная строилась. С шеренгами солдат, с техникой, со множеством умных грамотных офицеров. Строились гаражи, казармы. И вообще городок тогда развернулся: был спорткомплекс, собственный большой бассейн СКА, территория с полосой препятствий, тренажерами. На 9 мая вся техника фактически была оттуда. Городок пережил и вынес многое: Афганистан, Чечню. Не вынес предательства и военной бюрократии. И, да, модернизации тоже не вынес, армия сокращается.
Иду буквально по выжженной земле. Впечатление, что расположение было застигнуто врасплох неприятелем, и, не выдержав контрнаступления, вынуждено было спасаться бегством, так и не дав боя. Даже масштабной контратаки не потребовалось. Просто ушли и все. Утекли бесшумно. Это армия победителей? Победителей чего? Кажется, слишком много вопросов. Из штаба СибВО на запросы Тайги.инфо о разрешении на съемки не пришло ни одного вразумительного ответа, кроме как: «У нас учения, мы не можем сейчас решить этот вопрос». Странный ответ, очень похожий на вышеупомянутое отступление.
Часть асфальта вокруг военного госпиталя выбита, под ногами щебень хрустит, ямы водой залиты, по некрашеным поребрикам пополз плющ. У древних греков самой страшной карой были не болезни и нищета, а именно забвение.
Брошенные гаражи, огромные, разинутые, обобранные до нитки. Кое-где есть ворота, через которые проникает свет. Кажется, здесь еще пахнет людьми и бензином. Под одним из таких гаражей до сих пор существует фундамент храма, взорванного в начале 1980-х самими же военными. Это не укладывается в голове. Кажется, здесь все и правда уснуло. Когда-то кипевшая жизнь иссякла внезапно, пересохла, как вода в кране заброшенного КПП.
Ворота зарастают сплетениями растений и кустарника, еле продираюсь, чертополох рвет одежду. Где же ты, спящая красавица и какое веретено укололо тебя? Где та засекреченная и таинственная старушка, что вручила смертоносное веретенце? Может там, за забором, охраняемая остатками 24-й бригады спецназа ГРУ? Около 15 последних бойцов охраняют бомжатник в центре города!
Кто та злая колдунья, что предрекла здесь смерть в самом расцвете сил? Заброшенная территория «замков», молча, хранит тайну, военную, секретную. Тайну офицерских бань, стрельбищ, коридоров и подсобок казарм. Разрушить, чтобы ни за что не отвечать. Только… в «замках» остались люди. Люди, которые вынуждены делить с некоей спящей красавицей ее летаргический сон и оплачивать коммунальные счета несуществующего уже королевства.
Городок напоминает скорее остов доисторического исполина, с висящими ошметками шерсти и костей. Бассейн СКА отзывается гулким, утробных эхом еще на подходе. Струйкой течет за шиворот штукатурка, как время, и угрожающе нависают ребра — перекрытия. Даже бродяги сюда не лезут — опасно. Чаща бассейна, как искаженный, пересохший в агонии рот. И глупейший амбарный замок на воротах, который можно обойти. Такой же нелепый, как и все что некогда именовалось 17-м военным городком. Вообще, если из города уходят военные, то с городом что-то не так. Так быть не должно!
Здесь даже уже не воруют. Решетки из чугуна и металлические ворота могли б давно унести, да место видно проклятое. Недаром же говорят о сотнях оспенных трупов на этом месте в 1930-е.
Ветер поет в пустых зеницах той спящей красавицы. В отличие от сказочной эта уже никогда не восстанет. Принц упустил момент, задержавшись где-то в дороге. Враги кругом, страна в опасности, а ты разлеглась тут! Времена нынче не те! Встала, чмокнула сама себя в зеркало и пошла, пошла! Ать, два, левой, левой, левой! Не тот век на дворе — принца ждать…
У забора погон майорский. Принц, наверное, потерял. И подметка. Пешком шел, бедняга. А за забором военная тайна! Заколоченная деревянными досками, чтоб не убежала. Я люблю тайны. Я хочу разгадать! Я лезу за забор с большой красной звездой, по крапиве. В крапиве техника и битые стекла, пахнет дерьмом, видно, сильно отступали.
Из уцелевших фактически только судмедэкспертиза, госпиталь да «губа». Обидно. В окнах казарм еще видны уголки кроватей, сдвинутых в спешке, пыльные стекла, лампочки под потолком. И трын-трава. Везде. И еще ветер. Воющий, ноющий, хлопает дверями и покореженными оконными рамами.
Где-то полностью разрушенное, где-то с начальными признаками запустения стоит гетто посреди города, со своими законами, со своей историей, истрепанной и почти никому не интересной. Стоит темным силуэтом, запущенное, кудлатое, оборванное и обворованное. Без права на жизнь. Стоит и не знает, зачем оно? А как славно, под фанфары начинал жить городок, любил, воевал, погибал и вставал вновь, был в броне и на коне, а теперь вот в полузабытом госпитале ждет своего конца. Его имя давно затерлось в бумагах, адрес вымаран, белья и казенного супа больше нет, а он из последних сил еще открывает глаза по утрам, и эвтаназию в отношении себя не принимает. Поскольку он на нее никому права не давал!
Имени нет, адреса нет, а городок есть! Он живет в силах тех последних «защитников крепости», что каждую весну сами латают свои крыши, долбят лед, сажают цветы у разрушающихся стен и смеются, встречаясь вечером у подъездов. Уйти в небытие, так весело и красиво, не утекая… Хотя кажется они не собираются уходить! Не из того материала сделаны! Крепкие! Завидую я их силе…
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML