Выпускник Новосибирского государственного университета и открытый гей Николай Баев рассказал Тайге.инфо о становлении ЛГБТ-движения в стране и его перспективах.
Тайга.инфо: Коля, ты начал заниматься ЛГБТ-активизмом двадцать лет назад, с чего это начиналось?
— Молодость была прекрасна. И главное, это была совершенно другая эпоха в истории нашей страны. Более свободного времени еще не было. Но надеюсь, что еще будет. Я исторический оптимист.
У меня всегда было очень обостренное чувство справедливости. Поэтому любое проявление дискриминации, ограничения чьих-то, а тем более моих прав вызывало у меня возмущение. Поэтому для меня это было принципиально важно — начать бороться против дискриминации и несправедливости. И другой фактор — возможно, объективный. Я оказался в таком поколении, которое после революции 1991 года получило хороший бэкграунд в плане образования, самоосознания и определенных ценностных ориентиров. Иными словами, появилось целое поколение молодых людей, которые имели внутренний стимул бороться с гомофобией и определенную (главным образом, гуманитарную) подготовку для того, чтобы взяться за это дело. Так что для меня было достаточно легко начать двигаться по этому пути.
Тайга.инфо: Я помню, как меня поражала твоя смелость и даже какая-то бесшабашность. Твои рассказы про то, как вы с твоим парнем демонстративно целовались в метро и в других публичных местах, как вас задерживала милиция. Не страшно было вам тогда провоцировать агрессию?
— Как ни странно, тогда это было делать не страшно. Но здесь играл свою роль возраст (я был молод и смел), а также общий социальный контекст той эпохи, в которую я жил, когда можно было реально бороться за свои права. Иное дело, что когда менты ведут тебя в отделение, оскорбляют, угрожают, тогда, конечно, пыл немного утихает. Впрочем, даже сейчас, вспоминая эти истории, я помню, как дерзил этим ментам, отвечал им довольно смело. Сейчас, думаю, меня бы упекли за такие деяния в адрес священной касты путинских правоохранителей.
Тайга.инфо: Давай восстановим хронологию борьбы. В Новосибирске вы даже пытались зарегистрировать свой союз борьбы с гомофобией. Как тебе это пришло в голову?
— Я задумывал этот проект как реальную ЛГБТ-структуру в Новосибирске (хотя тогда еще термин ЛГБТ не был распространен в России), который бы занимался целым спектром правозащитной деятельности: и мониторингом соблюдения прав, и агитацией равноправия, и борьбой с гомофобией, и лоббированием интересов сообщества. Такова была сверхзадача. Если честно, для меня был настоящий шок, когда я столкнулся с тем, как отреагировали власти. Я тогда был уверен, что в России невозможна законодательная дискриминация ЛГБТ-людей. И это, действительно, было так.
В ельцинской Конституции был прописан запрет дискриминации по любому признаку. Я был уверен, что нашу организацию зарегистрируют. Собственно, поход в отделение юстиции по Новосибирской области я считал некоторой формальностью. Но оказалось, что это не так. Оказалось, что скрытая дискриминация существовала уже тогда (на рубеже 1990−2000-х годов). И потом вся моя последующая ЛГБТ-активистская деятельность лишь доказала то, что это было так. Просто латентная дискриминация вышла наружу и была законодательно оформлена.
Тайга.инфо: А потом ты уехал в Москву. Каким ты нашел там ЛГБТ-движение? Что оно собой тогда представляло?
— Еще пару слов к истории о Новосибирске. Тогда Минюст (в лице новосибирского отделения) отказал нам в регистрации ЛГБТ-организации на основании того, что деятельность этой организации противоречила бы Семейному кодексу РФ и даже Конституции. Мол, деятельность ЛГБТ нарушала бы защиту материнства и детства. Обрати внимание, как эта гомофобная риторика о защите детства от ЛГБТ (времен начала 2000-х годов) потом найдет свое воплощение в мизулинском запрете гей-пропаганды.
Тайга.инфо: Да, и что интересно, инициатива в принятии этого закона исходила от новосибирских же депутатов облсовета. Понятно, что скорее всего по разнарядке им спустили, но какие параллели.
— Да, Новосиб внес здесь свой вклад, хотя, как мне кажется, с таким же успехом такой запрос «снизу» мог бы исходить из любого другого региона России. Конечно, по указке сверху.
Так вот. Какой была Москва начала 2000-х. С одной стороны, вольница, прогулки с гей-друзьями по Арбату. С другой, сама по себе организованность ЛГБТ-сообщества была минимальной. Были сайты, были гей-заведения, были гей-знакомства. И, в общем, всех это удовлетворяло. Меня же интересовала борьба с гомофобией и дискриминацией. Тогда, в начале 2000-х я начал сотрудничать с екатеринбургской ЛГБТ-организацией «Форум прав», уникальной в своем роде, потому что свердловский минюст их запросто зарегистрировал как организацию сексуальных меньшинств. Они начали издавать свою газету, она называлась GayTimes, и я делал для них еженедельные материалы и аналитические статьи.
Вообще, хочу сказать пару слов про ту эпоху в жизни нашего сообщества. Несмотря на его неорганизованность и разобщенность, которые, впрочем, продолжаются до сих пор, в начале 2000-х был мощный запрос внутри самого сообщества на открытость. В том же Екатеринбурге проходил так называемый лав-парад. Где была своя ЛГБТ-колонна с радужными флагами. И ребята из «Форума прав» принимали в нем участие. Потом, правда, консерваторы там взяли верх. Русская православная церковь мобилизовала своих активистов, начались нападки на местный гей-клуб, и в конце концов лав-парад в Екатеринбург запретили.
Одновременно с этим в Омске тоже был очень интересный движ. Там местные активисты выходили на парад в день города и тоже формировали свою радужную колонну с флагами. Но это тоже продлилось недолго.
Так вот, примерно этот же движ коснулся и Новосибирска. Мы выходили с радужным флагом на Красный проспект и площадь Бабы Лены (площадь Ленина — прим. Тайги.инфо). Это, на мой взгляд, был общий тренд, когда внутри самого сообщества был запрос на большую открытость. Этот запрос и этот тренд я и пытался тогда реализовать в Москве. Я даже пару раз со своим хорошим другом [искусствоведом] Сергеем Хачатуровым выходил с радужным флагом на улицы Москвы. Но этот флаг еще был никому неизвестен в Москве. Мы просто ходили, гуляли по улицам в свое удовольствие. По-настоящему ситуация стала меняться, как только я познакомился с молодым активистом Николаем Алексеевым в Москве. Это было, кажется, в 2005 году.
Тайга.инфо: Сейчас о нем можно услышать разные слова и порой неоднозначную оценку его деятельности, наверное, не всегда справедливую. Что вы вместе с Николаем делали?
— Тот Николай Алексеев, которого я увидел в 2005 году, был человек достаточно адекватный и сильный. Мы были в чем-то похожи. Оба были достаточно радикальными и смелыми людьми. Оба имели серьезную гуманитарную подготовку, были начитаны, информированы, владели иностранными языками. Это был серьезный контраст с представителями предыдущего поколения ЛГБТ-активистов. Мы чувствовали в себе много сил и были готовы их реализовывать. У него был сайт GayRussia.Ru, который потом станет рупором радикального ЛГБТ-активизма в России.
У меня были идеи, как реализовать больше открытости сообщества. Так, в 2005 году я написал статью для сайта Алексеева, которая называлась «Мой Кристофер-Стрит-Дэй в Москве», где я описал свою прогулку с радужным флагом по центру столицы, вместе с Сережей Хачатуровым. Алексееву понравилась идея. Он ее поддержал. И в том же году, во время пресс-конференции, которую он проводил совместно с [писательницей] Евгенией Дебрянской, он объявил о начале движения Московского гей-прайда, который был намечен на конец мая 2006 года (в годовщину отмены уголовного наказания за мужеложество в РФ, закон о декриминализации добровольных однополых отношений вступил в силу 27 мая 1993 года).
Московские власти отреагировали немедленным отказом, причем в лице самого мэра [Юрия] Лужкова. Все российские СМИ встали на дыбы. Реакция медиа, политиков и общества, в целом, была колоссальной. Так началась новая глава в истории ЛГБТ России.
Тайга.инфо: Вот за это — карнавализацию — часто и критикуют Алексеева, мол, что надо было не парады устраивать, а бороться за политические права. Был у тебя или у вас опыт сотрудничества с политическими партиями, с «Яблоком», например, «Союзом правых сил»? Или с отдельными политиками-демократами?
— Во-первых, я убежден, что та открытость, на которую мы решились в 2005 году, была правильной стратегией. Без нее не было бы того отношения к ЛГБТ-тематике, которой мы добились на сегодня, даже на самом высоком политическом уровне. Когда ни один визит [президента РФ Владимира] Путина за рубеж не обходится без вопросов о соблюдении прав ЛГБТ в России. Этого просто не было бы, если бы мы тогда, начиная с 2006 года, не начали выходить на улицы, даже в условиях запретов, угроз и гомофобной агрессии.
Я не вижу здесь карнавализации. Гей-прайд в Москве, равно как затем в Санкт-Петербурге, никогда не был карнавалом. Это были серьезные правозащитные акции с очевидными политическими последствиями. Собственно, главным нашим лозунгом был «Равные права без компромиссов». Мы были уверены, что права уже даны нам изначально. И это проблема государства, что оно не может их нам гарантировать. И мы должны их взять себе, вырвать у гомофобной сволочи.
Во-вторых, сразу после первого Московского гей-прайда 28 мая 2006 года Николай Алексеев, к сожалению, не смог развить огромный медийный успех нашего выступления. Он не стал идти на сотрудничество с лево-либеральным политическим спектром. Он вообще ни с кем не стал (и не хотел) сотрудничать. И это, на мой взгляд, было его ошибкой. Из числа поддерживающих гей-прайд вышли многие активисты. Например, политический активист Николай Кавказский, который сейчас является одним из самых ярких представителей левого крыла партии «Яблоко». Именно благодаря его деятельности «Яблоко» не так давно приняло резолюции о поддержке прав ЛГБТ. Это впервые в истории зарегистрированных политических партий в России.
Конечно, это тоже было следствием той общей волны ЛГБТ-открытости, которую начал Московский гей-прайд. На момент первого гей-прайда в 2006 году ни одна политическая партия либерального спектра («Яблоко» или «СПС») не поддерживали ЛГБТ. Но потребовалось время, чтобы «Яблоко» сделало шаг навстречу ЛГБТ-сообществу. Не было бы гей-прайда и того радикального активизма, которым занимались мы (включая Алексеева и Николая Кавказского), то не было бы ничего до сих пор. Россия очень инертная страна. Порой ей нужен сильный пинок под зад. Впрочем, об этом писал еще Пушкин: мы крайне нелюбопытны и ленивы.
Тайга.инфо: А где сейчас Алексеев? Чем он занимается? И существует ли сейчас какая-то организованная структура, которая представляет интересы ЛГБТ-сообщества в России?
— Проблема Николая Алексеева, на мой взгляд, состояла в том, что он был совершенно эгоцентричным человеком, неспособным на сотрудничество и переговоры. Он принимал только тех людей, которые были готовы слепо выполнять его приказания. Я долго сотрудничал с ним, несколько раз разрывал это сотрудничество, будучи несогласным с его стратегией. Наконец, в 2013 году я окончательно отошел от движения Московского гей-прайда, одним из основателей которого я был. С тех пор Алексеев еще несколько раз пытался организовывать акции протеста у мэрии Москвы, в день Московского гей-прайда. Наконец, во время одной из таких акций его задержали и посадили на 10 суток административного ареста (такого раньше в его биографии не было). После этого он перестал выходит на акции гей-прайда. И это, я думаю, стало концом движения гей-прайда.
После этого он стал заниматься так называемым «бумажным активизмом». То есть подавать заявки на проведения гей-прайдов во всех регионах России, получать отказы под копирку, и под свою копирку писать иски в Европейский суд по правам человека. Европейский суд, кстати, рассмотрел несколько десятков таких исков, признал Россию виновной в нарушении прав человека, но отказался платить денежную компенсацию Алексееву, видя в этом явное злоупотребление правами на денежную компенсацию. Чем сейчас занимается этот человек, я не знаю. Я не общаюсь с ним с 2013 года.
Тайга.инфо: Кстати о Страсбургском суде. Ты был в числе подписантов искового заявления о неконституционности закона о «пропаганде гомосексуализма». Вы выиграли этот суд. Я видел твое выступление в эфире"Вечернего Соловьёва", ты смотрелся очень убедительно. Были у тебя сомнения идти или нет на эфир, и были ли какие-либо последствия этого эфира для тебя лично?
— Передача у Соловьёва была моим последним телевизионным выступлением. Я не хотел туда идти. Мне звонили несколько раз. Я отнекивался. Говорил: «приглашайте Алексеева». Но они не хотели его звать. В результате меня уговорили. Я решил, что не буду там особо выступать и кому-то что-то доказывать. В таких передачах все построено на том, что десяток гомофобов набрасываются на одного гея. Поэтому я постарался донести позицию Европейского суда по данному делу. А дальше, пусть брызжут слюной.
К тому же, я к этому времени отошел от медийного активизма. Последний раз я выходил на уличную акцию в 2014 году, когда меня замели в ментовку с другими ЛГБТ-активистами. Я продолжаю следить за ЛГБТ-активизмом, ЛГБТ-политикой в России, но не участвую в этом активно. Хотя всегда принимаю участие в тех ЛГБТ-конференциях и мероприятиях, на которые меня приглашают. Что касается последствий, то, как ни странно, их для меня не было. Мои работодатели в этом смысле никак не стали проявлять свое недовольство моей гражданской позицией. Хотя я боялся, что будут.
Тайга.инфо: Многие ЛГБТ-активисты уехали зарубеж, что дало даже повод усомниться в их искреннем желании что-то изменить в России и подозревать лишь в желании собрать кейс для получения политического убежища и лучшей жизни на Западе. Как ты относишься к таким суждениям, и не планировал ли собственный отъезд?
— Прежде всего, хочу сказать, что на рубеже 2010-х ЛГБТ-активизм в России пережил целую волну политической эмиграции. Это было связано с явным ужесточением репрессивной политики государства. Был принят ряд законов (включая запрет «пропаганды»), которые фактически сделали открытый, уличный активизм в России невозможным. Одновременно резко усилился прессинг на активистов со стороны полиции и прочих органов. Тогда из России уехали многие мои друзья из числа ЛГБТ, которые ранее участвовали во многих акциях Московского гей-прайда. Это были достойные, смелые люди, которых я бесконечно уважаю и с которыми до сих пор поддерживаю контакты, хотя многие из них уже получили убежище за рубежом.
С другой стороны, на моей памяти было несколько случаев, когда ко мне подходили молодые люди и прямым текстом заявляли: мол, я хочу участвовать в ЛГБТ-активизме, но с целью свалить из России. Был один парень, который даже чуть ли справку не просил о том, что он ЛГБТ-активист. Для своего будущего кейса. Такие люди были и есть до сих пор. И никакого уважения к ним я не испытываю. Каждый сам волен выбирать себе страну для проживания. Я сам в этом смысле человек широких взглядов. Но использовать ЛГБТ-движение для решения своих собственных корыстных задач — это неправильно и неприемлемо.
Тайга.инфо: Как ты считаешь, правы ли те, кто утверждает, что гомофобный режим, который сейчас мы наблюдаем в нашей стране, во многом — следствие гомофобности властной элиты, президента?
— Я убежден, что изменение отношения российских властей к правам ЛГБТ возможно только тогда, когда к власти в России придет прозападное либеральное правительство. Я убежден в этом и политически, и исторически. Потому что после революции 1991 года рубеж российской модернизации пролегает по линии либерального западничества. Не левого гуманизма в духе западной социал-демократии или «Зеленых» (в России левый фланг полностью оккупирован сталинистской идеологией). Не просвещенного правоцентризма в духе британских консерваторов, легализовавших гей-браки в Великобритании (в России этот фланг оккупирован идеологией путинизма). А только либеральным западничеством.
Второй вопрос, насколько он будет лево-либеральным (как «Яблоко») или право-либеральным (как Навальный). Но других политических союзников у ЛГБТ в России просто не существует. Все остальные — просто наши враги. Которые мечтают нас дискриминировать, подавлять, сажать в тюрьмы или просто ликвидировать.
Я с большой симпатией отношусь к левой идеологии. Я считаю, что России очень не хватает сильного левого движения: социалистического, профсоюзного, лейбористского. Но этого, увы, нет. Есть маргинальные группы, никак не влияющие на общую обстановку в стране. Поэтому я считаю, что ситуация изменится не тогда, когда уйдет Путин, а когда придет Ельцин. Хотя, если честно, даже не он. А современный, открытый, либеральный политик западного образца.
Что касается нынешнего ЛГБТ-движения, то здесь, пожалуй, возможен выход в сервисный активизм. То есть это должна быть и ВИЧ-профилактика, и феминизм, и множество других сервисных направлений работы с ЛГБТ. Я всегда был плюралистом. Пусть цветут тысячи цветов. Чем больше, разнообразнее ЛГБТ-организаций, тем лучше. Но здесь проблема в репрессивной политике государства. Как известно, многие сервисные организации (в том числе в сфере ВИЧ-профилактики) сталкиваются с трудностями, которые им создает гомофобное государство.
Сейчас принято множество законов, позволяющих властям ликвидировать любую общественную организацию. Есть закон о гей-пропаганде, об иностранных агентах, о нежелательных организациях. Уже сейчас фактически заблокированы деятельности таких организаций, как «Действие» в Санкт-Петербурге, «Максимум» — в Петрозаводске. А уголовные дела против отдельных активистов, как против Цветковой из Хабаровска? Достаточно невинной картинки в интернете, и тебе уже шьют дело о порнографии. Проект «Дети-404» тоже затаскали по судам. Поэтому да: нужно продолжать действовать.
Да, нам остается уходить в те ниши, которые нам сейчас доступны. Но и не следует забывать, что гомофобные власти всегда найдут возможность взять вас за яйца.
Тайга.инфо: А ты не жалеешь сейчас, что за «безнадежное взялся дело»? Может быть твоя жизнь сложилась иначе, если бы в ней не было активизма? Жил бы себе — не тужил, чаек с милым на кухне попивал.
— Моя жизнь сложилась бы по-другому, если бы я не стал открытым геем. И совершенно по-другому сложилась бы моя профессиональная жизнь. Возможно, я сделал бы академическую или даже административную карьеру. Мне вообще кажется, что из меня получился бы хороший чиновник. Но я не жалею. Это было нужно, важно, достойно — все эти годы борьбы с гомофобной политикой. И я не хочу быть скрытым геем. Я хочу быть самим собой. Даже сейчас я хочу бороться за то, чтобы в России были легализованы однополые браки. Полноценное брачное равноправие. Чтобы ЛГБТ-семьи в России жили полноценной жизнью, растили детей, заботились бы друг о друге. Это прекрасная, благородная, достойная идея. Я буду за это бороться.
Знаешь, я даже иногда думаю. Вот выйду на пенсию, и тогда смогу заниматься ЛГБТ-активизмом на полную силу. Никто не будет мне мешать. Никого не нужно будет бояться. Правда, мне уже будет 65 лет.
Тайга.инфо: Ну, это еще не скоро будет. Давай заключительный вопрос: оказавшись перед молодым ЛГБТ-активистом, что ты ему скажешь?
— Во-первых, я скажу ему, что восхищаюсь его деятельностью. Когда я начинал заниматься ЛГБТ-активизмом, Россия была совершенно другой страной. Сейчас она официально становится клерикально-шовинистической автаркией. И заниматься ЛГБТ-активизмом в этих условиях уже большая смелость. Во-вторых, я пожелаю не выгорать. Это главное для ЛГБТ-активистов. Я знаю многих людей, которые выгорели психологически. Очень часто активизм не приносит тех плодов, на которые ты рассчитывал. Но я хочу сказать, что оно того стоит. Даже если вы выгорите, все равно оставайтесь в сообществе. Будьте его частью. Будьте сознательными людьми. Пусть даже вы больше не будете лезть на баррикады. Но вы будете знать, что правильно, а что нет. Будете противостоять гомофобии даже на бытовом, личном уровне. Это уже очень важно. Так что боритесь и будьте самими собой.
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML