В России никогда не было скучно жить: то, что вчера нельзя — завтра уже не только можно, но и нужно делать, хотя послезавтра за подобные вещи опять могут посадить, а на следующей неделе и вовсе расстрелять. Похоже, пресловутое китайское проклятие «Чтобы ты жил в эпоху перемен!» довлеет над нашей страной уже лет этак шестьсот.
Но мы ухитрились приспосабливаться ко всему, поэтому социальная, общественная и политическая турбулентность нас давно уже не сбивает с ног, вызывая в крайнем случае лишь легкую и быстро проходящую тошноту.
Однако, бесспорно, что у жизни в эпоху перемен, переходящих в откровенный хаос, имеется один, пусть и сомнительный, но при этом все же существенный плюс — нам всегда есть, о чем рассказать друзьям и потомкам, что тоже немаловажно в плане обмена эволюционными стратегиями, которые в нашей стране могут пригодиться в любой момент. И ближайший подобный момент закончился совсем недавно — как бы кто ни пытался доказать, что «…ныне жизнь пошла тяжелая…», но все это по-прежнему цветочки по сравнению с приснопамятными девяностыми годами прошлого века.
Ах, девяностые! Ох, девяностые! Ух, девяностые!
В то, что тогда происходило, сейчас уже слабо верят даже те, кто успел в девяностых пожить и покуролесить — чересчур невероятным теперь кажется то время ураганного ветра свободы.
И вот этот вихрь вольности, воняющий бомжами, порохом и дымом горящих киосков, этот смерч, несущий вперемешку рваные газеты, ваучеры, окурки и мятые доллары, этот торнадо, в момент возносящий на вершину или сбрасывающий в пропасть, снова закружится, завоет, засвистит над головой, как только вы откроете книгу Дмитрий Беляева «Рубеж тысячелетий».
Только не надо пугаться! Никогда не надо — ни тогда, в девяностые, ни сейчас, читая книгу Беляева, потому что рассказывает он не про надоевшую социальную «чернуху» и намозоливших глаза бандитов, а про лихие финансовые аферы. Это, кстати, наиболее нераскрытый в кинематографе и литературе аспект нашего недавнего прошлого — видимо, столбики цифр и шорох клавишей калькулятора с точки зрения деятелей искусства не так привлекательны, как бритые затылки и хлесткие выстрелы ТТ. А зря!
Вспомним, что писала в «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл: «Большие деньги можно сделать в двух случаях: при созидании нового государства и при его крушении.
При созидании это процесс более медленный, при крушении — быстрый. Поэтому, если вдуматься, то первопричиной всего происходящего в девяностые были именно деньги: от направления и наполненности финансовых потоков, от контроля над ними и их распределения зависели жизни людей — в прямом смысле, безо всяких аллегорий.
…Здесь я хочу отвлечься и хоть с опозданием, но честно заявить — я не литературовед и не критик в обычном понимании этих слов, я читатель. Но я читал много и многих, я продолжаю читать — может, порой даже более, чем хотелось бы, но… Таков путь.
И я вижу, что сейчас большинство писателей пыжится из последних сил, манерно и витиевато демонстрируя читателю свой богатый внутренний мир, который по большому счету и гроша ломаного не стоит. Читать все это скучно, пыльная паутина высокопарных слов временами нагоняет зевоту.
В «Рубеже тысячелетий» этой скуки и в помине нет — действие начинается сразу, интригуя и втягивая нас в водоворот событий: молодого человека, работающего в новосибирском банке, срочно вызывают в головной офис в Санкт-Петербурге и поручают ему вместе еще с одним таким же парнем решить серьезную проблему. Именно ту, которая и была важнее всего в девяностые — разобраться с мутными денежными ручейками, утекающими из банка.
«…В следующие пару дней мы с Мишей погрузились в огромное море документов. Банковских проводок, платежек и тому подобного. Схема, которую делал наш друг, с одной стороны, была предельно проста. Со счетов предприятий, фирм, обслуживающихся в данном банке, периодически, иногда списывались средства, которые уходили на счета каких-то обнальных контор. Но здесь-то и начинались проблемы. Во-первых, сами по себе эти проводки ничем не отличались от таких же проводок на абсолютно такие же обнальные конторы, которые отправляли сами руководители этих предприятий. Названия были созвучны — ну, например, „Центурион“ — „Центавр“, „Техстрой“ — „Технострой“ и так далее. <…> Во-вторых, приворовывались со счетов деньги в тот момент, когда быстро валились какие-либо крупные платежи экспортерам и тому подобное…»
Ребята берутся за дело с энтузиазмом — это шанс, а в девяностые их не принято было упускать! А читатель вместе с героями погружается в душноватую атмосферу специфических банковских манипуляций: «…В те времена руководители, учредители и реальные хозяева фирм расставались с жизнью очень часто. В городе Санкт-Петербурге это происходило чаще, чем где бы то ни было на просторах нашей многострадальной России. Деньги со счетов этих фирм мгновенно исчезали. Воровали их все, в том числе и сами банки. Как сотрудники, так и руководители. <…> Бывали операции и покруче. В тот период, когда убивали, кого-либо из руководителей, ну, например, финансового директора крупной пивоваренной компании или генерального, мгновенно начинался вал мутных платежей, которые зачастую проводились даже другими датами. Ну, иногда на день раньше».
Особо хочется отметить язык книги — внятный и абсолютно аутентичный для описываемого времени. Не обошлось, конечно, и без обсценной лексики, но, во-первых, книга имеет маркировку «18+», так что ревнители нравственности могут не переживать, а во-вторых — какие же финансовые проблемы решались в девяностые без трехэтажного мата? Согласен, у кого-то может возникнуть вопрос, надо ли читать эту книгу? Мол, опять девяностые, мат, махинации… Надо!
Потому что «Рубеж тысячелетий» Дмитрия Беляева рассказывает о малоизвестных и, как правило, скрытых от наших глаз событиях, при этом автору удается погрузить читателя в атмосферу происходящего и вызвать доверие даже к, казалось бы, невероятным ситуациям.
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML