«Катя и Вася идут в школу» — документальная трагикомедия о хождении в народ и одна из ярчайших неигровых премьер года. После череды европейских кинофестивалей фильм вышел в российский прокат, а 9 октября его покажут в новосибирском кинотеатре «Победа».
Олег Циплаков поговорил с режиссером фильма Юлией Вишневецкой о современной российской школе и документальном кино.
Тайга.инфо: Мне кажется, идти работать в школу сегодня — это форма гражданского активизма. И я не только про деньги, хотя Катя и Вася и проговариваются про зарплату в 12 тыс. рублей. Что ими, выпускниками московских вузов, двигало?
— Это популярный вид молодежного волонтерства: когда человек задумывается, что бы хорошего сделать для общества, он нередко идет к детям. Особенно к детям из регионов, особенно из тех семей, в которых они обделены вниманием. Одна моя знакомая, например, поехала сейчас работать в интернат где-то в Свердловской области, где много детей манси, она с ними занимается и защищает их права. [Героиня фильма] Катя так и говорит: «Что я, как паразит на теле общества?» Она закончила ВГИК, но в написании сценариев нет ощущения непосредственной пользы для кого-то, не чувствуется отдачи. «А вот пойду-ка я в школу, буду учить детей», — подумала она. У Васи все было несколько сложнее в смысле мотивации, но похоже.
Тайга.инфо: Для вас самой школа — это больше про образование или социализацию?
— Про образование все-таки. Лично у меня так получилось. Я сменила четыре московских школы в 90-е годы: обычную-советскую, православную гимназию и два лицея с довольно экспериментальным подходом к образованию. Например, мы всем классом ездили в Крым, где ходили по горам и изучали геологию, смотрели на звезды, залазили в пещеры. При этом, у меня всегда оставалось представление о параллельной жизни, которая находится где-то рядом — жизнь обычной советской кондовой школы. Я мало про это знала, но всегда интересовалась.
Но социализация, естественно, тоже важна, хотя я и была довольно книжным ребенком, и ни с кем из одноклассников сейчас связи не сохранилось.
Тайга.инфо: Я окончил школу четыре года назад — тоже, скажем, «уездного» типа, как в фильме. И лично мне такие старшие товарищи, как Катя и Вася, очень бы помогли своим запалом. Но глобально-то контакта с учениками у них не возникло: и проповеди Кати «за все хорошее и против всего плохого», и геймификацию учебного процесса от Васи ребята воспринимали равнодушно. Почему?
— Ну, не все. Там есть такая небольшая группа «умных» детей, уже настроенных на контакт, и между ними он случился в полном объеме, что видно в конце фильма. Просто 90% детей (по крайней мере, в той школе) воспринимают взрослых примерно, как муравей ногу человека, проходящего мимо: лишь бы под это не попасться, но в принципе вряд ли это что-то в себе содержит.
Тайга.инфо: Хотя, казалось бы, соседние поколения: герои-миллениалы и ученики-иксеры, а говорят они все равно на разных языках, почти как со старшими учителями.
— Дело не в поколениях, я уверена. Дело в самом статусе говорящего взрослого, вещающего что-то там. Хоть про права человека и феминизм, как Катя, или что все гаджеты от дьявола, как говорил батюшка в фильме, или слова директора про опасность экстремизма — это все какой-то шум. «Бу-бу-бу» от взрослых, которое можно воспринимать либо если кричат, потому что это уже опасно, либо никак.
Тайга.инфо: В чем тогда принципиальная разница между той кучкой школьников, которая с Катей и Васей подружилась, и основной равнодушной массой?
— А вот бог знает, правда. Я спрашивала у этих детей, думала, может, у них более обеспеченные или образованные родители. Нет: мама воспитательница, а папа шахтер; мама бухгалтер, а папа охранник.
Один из суперумных мальчиков, у которого отец сварщик на заводе, первый в семье по собственной инициативе собирает дома библиотеку. Вот загадка.
Тайга.инфо: Вы явно много думали про систему образования вообще, делая этот фильм. Появились ли идеи для реформ? Что в первую очередь нужно российской школе?
— Деньги (смеется). Ну серьезно: можно сколько угодно придумывать любые реформы, но, когда школьный учитель получает так мало денег, и у него так мало времени на все, невозможно говорить о каких-то прекрасных экспериментах. Это примерно как с психотерапией: любая школа, будь то психоанализ, гештальт-, нарративная, так или иначе работает, если психотерапевт хорошо мотивирован и верит в свой метод. Если у учителей будет достаточно времени и денег, какой бы педагогической традиции они ни следовали, у них все получится.
Тайга.инфо: А сама роль учителя будет как-то трансформироваться? Знание становится доступнее, любая информация гуглится за секунду, увеличивается важность soft skills. Может, будущее за учителями-кураторами или учителями-психологами?
— Мне кажется, это уже само по себе и происходит. Спросите любого ребенка, какой ему нравится предмет в школе. «Биология». «А почему?» «Потому что понравился учитель». Обычно не в самой биологии дело, а в человеческом контакте, в том, чтобы встретить того, кто мог бы заинтересовать и мотивировать.
И до всякого всякого интернета так было: учитель был не ходячим аналогом библиотеки, а кем-то, кто обаянием и мастерством делает так, чтобы человеку захотелось пойти в библиотеку или захотелось набрать в гугле и почитать про каких-нибудь беспозвоночных.
Тайга.инфо: Но как такие учителя-индивидуалисты сочетаются с тем, что они еще и «государевы люди», как говорит директор в вашем фильме, и что «образование — это государственная политика»?
— Не вижу никакого противоречия. Внутри каждой маленькой школы учитель — это личность и человек, но это не отменяет его государственной функции.
Тайга.инфо: Расскажите, каково было участвовать в двух крупнейших европейских докфестивалях в Кракове и Амстердаме, сидя дома из-за пандемии?
— Ужасно, ужасно (смеется)! Причем это же мой первый полнометражный фильм и первые фестивали!
Когда была мировая премьера на фестивале в Кракове, я надела красивое платье и два часа ходила в нем по квартире. А когда наш фильм был в Амстердаме на самом лучше фестивале IDFA, я была в Турции и собиралась лететь оттуда, но правила въезда опять изменились, и ничего не вышло. Сидела у моря, смотрела на корабли, думала, что они уходят куда-то туда, где «Катя и Вася», и голландцы их смотрят.
В общем, очень обидно. Хоть и было обсуждение в зуме, это, конечно, совсем-совсем не то. И еще и много потерянных возможностей: я сталкиваюсь с тем, что фильм мой знают, в том числе в Европе, а меня нет, потому что даже не видели.
Тайга.инфо: Сейчас очевиден всеобщий запрос на документалистику: и от зрителей, и от авторов, но отечественная индустрия, по-моему, находится в зачаточном состоянии. Одни крайности: либо делать фильмы за свой счет и на коленке, либо просить деньги у Минкультуры, что для некоторых авторов идеологически невозможно, либо пытать счастье в европейских питчингах, что порой занимает годы. Какой путь ближе вам?
— Ой, какой сложный вопрос! «Катю и Васю» мы делали практически на коленке, у нас была очень небольшая финансовая поддержка от канала «Настоящее время»*. Думаю, такой путь возможен, но только один раз, когда ты так влюблен в свой проект, но понимаешь, что тебя еще никто не знает и денег дать не готов. У меня было очень горячее желание и влюбленность, я этим еще и заражала съемочную группу, которая тоже, естественно, работала бесплатно.
Против Минкультуры я вообще ничего не имею. Если ты считаешь свое кино хорошим, так почему же министерству культуры твоей страны, которую ты любишь, не дать денег именно на хорошее кино, а не на какое-то говно, на которое они обычно уходят? На «Катю и Васю», например, нам не дали денег даже на постпродакшн. Ну, может, со второго раза получится — сейчас как раз будем подавать заявку на следующий фильм. Не вижу ни малейшего идеологического конфликта.
Что касается европейских питчингов и западного со-продюсирования, у нас здесь тоже пока ничего не получалось, но я знаю людей, которое так живут. Это неплохо, но, во-первых, действительно очень медленно, и бывает, что со значительным влиянием на проект с той стороны. Не буду называть имен, но слышала историю, когда продюсеры заставляли перемонтировать фильм так, как автору не хотелось. Но это неизбежно, если ты ориентирован на западный рынок, нужно научиться с этим жить.
А еще я пока не до конца понимаю, как у нас устроены многочисленные появившиеся стриминговые платформы. Но знаю документалистов, которые уже с ними работают. Я бы, например, хотела попробовать.
Вообще, действительно, есть ощущение, что если лет 10 назад таким документальным кино — наблюдательным, вдумчивым — занимались какие-то странные люди, которым почему-то это нравилось, то сейчас это уже нормальная такая работа. Всем нужен док, все хотят док. Во время карантина все мои друзья смотрели документальное фильмы, а не игровые.
Тайга.инфо: А в краудфандинг вы верите? На «Катю и Васю» же вы сколько-то собрали.
— Мы провели очень успешную кампанию — собрали около 400 тыс. рублей на монтаж. Боялись, что не выйдет, поэтому довольно мало заявили. Но там, должна сказать, почти половину денег внесла одна волшебная благотворительница, которая просила не называть ее имени. Я ей страшно благодарна.
Тайга.инфо: Хотя бы какая мотивация у нее была?
— Мы потом поговорили, и она сказала, что мотивация обычная: у нее просто есть дети, внуки, они ходят в школу, ее волнуют проблемы российского образования. И она достаточно обеспечена, чтобы позволить себе вот такое пожертвование.
Тайга.инфо: Из всех вариантов спонсирования краудфандинг кажется каким-то самым притягательным. Но только на него же тоже, наверное, рассчитывать нельзя.
— Ну да, еще ведь разные темы бывают. Школа — народная тема, волнующая многих. Короче, не знаю, как правильно. Надо пробовать все подряд, и что выстрелит, то выстрелит.
Тайга.инфо: «Катя и Вася идут в школу» ваш первый полный метр, но регулярно у вас выходят короткометражки на канале «Признаки жизни», где вы работаете: последняя, про духовой оркестр из Углича, совершенно замечательная. Но как совмещать большие авторские фильмы с рабочими? И не наступает ли выгорание от такой конвейерности, когда каждый месяц новый фильм?
— Не, я не знаю, что такое выгорание, вообще не знаю (смеется).
Тайга.инфо: Это личностная особенность такая?
— Во-первых, да. Я по природе довольно-таки жизнерадостный человек. Только если очень большая жизненная проблема, например, ногу потеряю — вот тогда да, расстроюсь. Во-вторых, мне просто очень нравится снимать документальные фильмы! И снимать «Признаки жизни» удовольствие не меньшее, а может, даже большее, чем долгосрочные вещи. Ты едешь куда-то на неделю, что я очень люблю, общаешься там с людьми, смотришь, как они живут. Потом приезжаешь и монтируешь, и это тоже кайф. И когда фильм готов, он довольно быстро публикуется: ты видишь результат своей работы, а люди ее обсуждают. Я выгорала бы, скорее, не делая этого, от скуки.
Тайга.инфо: То есть приоритета между авторскими долгостроями и рабочими фильмами нет?
— С долгостроями пока в принципе не очень понятно. У меня практически готов второй фильм, он на немецком языке, и его да, я делаю, когда отпуск или выходные. А новой большой идеи пока и нет. Я пока не вижу ни одной истории вокруг, которую нельзя было бы рассказать короткометражкой. На фестивалях часто показывают фильмы, которые, по сути, представляют собой развернутую короткометражку. Но зачем снимать целый год, если в кадре меняется только погода?
Беседовал Олег Циплаков
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML