Он прожил короткую и, если уж честно, не слишком богатую событиями жизнь. Его фильмография не впечатляет ни размером (хотя впервые он появился на экране до того, как научился ходить и говорить), ни особой интеллектуальностью — драки, стрельба, не слишком изысканные шутки. Однако именно ему суждено было стать героем для нескольких поколений зрителей — и даже в наши дни, спустя почти полвека после смерти, он остается легендарной фигурой. Имя его — Брюс Ли, и сегодня, 27 ноября, ему могло бы исполниться 80. Редакция вспоминают героя боевиков, изменившего наше понимание жанра — и наше восприятие его соотечественников.
У него, как и положено по китайской традиции, было много имен: при рождении он был назван Сяо Лун, то есть Маленький Дракон. Взрослое имя его было Чженьфан, но в историю он вошел как Брюс — разумеется, с унаследованной от отца, уважаемого солиста китайской оперы фамилией Ли. Брюсом по легенде (а легенды, кажется, окружали его чуть ли не с рождения) младенца назвала акушерка в госпитале в Сан-Франциско, где он появился на свет 27 ноября 1940 года, в час дракона и в год Дракона, — благоприятное знамение по китайским традициям.
Рождение в Калифорнии было тоже счастливым совпадением — отец Ли Хойчень находился в Штатах на гастролях с труппой Кантонской оперы. Но именно благодаря этому Брюс Ли смог впоследствии вернуться в США, чтобы подтвердить гражданство по «праву почвы» — и начать восхождения к вершинам Голливуда.
Но кинозвездой он стал куда раньше — сперва, разумеется, в Гонконге, куда семья Ли вернулась, когда Сяо Луну было три месяца. Первую свою роль он получил, не достигнув и годовалого возраста, — естественно, младенца (причем девочки) в мелодраме «Слезы в Сан-Франциско», также известной как «Девушка из Золотых Ворот». В девять лет он выступал на экране уже на равных с отцом — вдвоем они сыграли главные роли в приключенческом фильме «Мальчишка». К 18 годам фильмография младшего Ли насчитывала уже два десятка картин.
Самое интересное, конечно, заключалось в том, что будущий гуру боевых искусств интересовался этими самыми искусствами в наименьшей степени. Он занимался боксом — поскольку этим было положено заниматься мальчику из состоятельной семьи в британской колонии — но куда больше волновали его танцы. Однако несколько уличных драк, из которых он не вышел победителем, вызвали беспокойство у отца. Сын должен был уметь постоять за себя — а заодно и доказать, что он настоящий ханец, несмотря на немецких предков по матери. Чженьфан (его уже называли взрослым именем) был отправлен учиться винчун, прикладной форме ушу. Учителем же стал сам Ип-Ман, один из величайших мастеров ХХ века.
По теме: Музыкант и семьянин. К 80-летию Джона Леннона
По мере приближения совершеннолетия количество уличных драк, в которые ввязывался Чженьфан, не уменьшалось. Это не мешало ему, впрочем, демонстрировать успехи и на ринге — в 1958 году он стал чемпионом Гонконга по боксу среди школьников, и на танцполе — год спустя его признали лучшим танцором ча-ча-ча в городе. Но драки стали вызывать беспокойство у старшего Ли — и за будущее, и за жизнь сына.
Как вспоминал младший брат Брюса Роберт, «однажды к нам пришел полицейский и сказал отцу: «Простите, мистер Ли, но ваш сын опять устроил драку в школе. Еще одна драка и я буду вынужден отправить его в тюрьму». Но перед Брюсом всерьез маячила и гораздо худшая перспектива — в одной из уличных стычек он здорово побил сына одного из лидеров зловещих триад, местной мафии.
Вовремя вспомнив, что Чженьфан еще и Брюс — в смысле имеет полное право на американское гражданство — отец Ли решил отправить сына в далекую Америку. Подтвердить документами гражданство и начать новую жизнь с нуля на новом месте. В 1959 году Брюс прибыл в Сан-Франциско, где уже обосновалась его старшая сестра Агнес. Вскоре он переехал в Сиэтл, где закончил бакалавриат в Технической школе имени Эдисона (ныне Сиэтл-Сентрал-Колледж) и поступил в университет штата Вашингтон изучать сценическое искусство, психологию и философию. Там во время учебы он познакомился и со своей будущей женой Линдой Эмери.
Одновременно он и сам начал преподавать — боевые искусства, слухи о которых привезли в Штаты солдаты, воевавшие с японцами в Юго-Восточной Азии. Слухи эти были часто малоправдоподобными (читатели постарше наверняка помнят подобные рассказы, ходившие и в СССР в конце 1970-х — когда наших берегов достигли отблески славы самого Ли), что играло на руку юному тренеру — тем больше было желающих приобщиться к «тайнам Востока».
Свой синкретический стиль Ли назвал без ложной сложности чженьфан-гун-фу; основан он был на элементах вин-чун с вкраплением оригинальных находок молодого мастера. В 1963 году выходит и его первая книга, «Дао кунг-фу», положившая начало мифу о Ли — философе, писателе, учителе жизни.
В 1964 году Ли оставил колледж и отправился путешествовать по Америке. «Плавильный котел» Штатов всё же не переплавил национальные виды спорта, привезенные на новую родину эмигрантами, и Брюс Ли кропотливо изучал незнакомые ему виды боевых искусств: карате, тхеквондо, тайцзицюань. Украинские поклонники Ли утверждают, что он мечтал освоить и таинственное искусство «боевого гопака», но документальных подтверждений этому не сохранилось.
Так или иначе, но в 1964 году на молодого китайца после его выступления на выставке боевых искусств в Лонг-Бич обратил внимание телепродюсер Уильям Дозье. После проб для проекта «Сын номер один», так и не вышедшем на стадию запуска, Ли получил роль в сериале «Зеленый шершень». Образ Като, помощника и телохранителя заглавного супергероя, принес Ли заслуженную славу — к тому же он проявил себя и как талантливый постановщик трюков.
Брюс давал уроки голливудским знаменитостям, ставил драки в фильмах со звездами первой величины (к примеру, в «Прогулке под весенним дождем» с Ингрид Бергман и Энтони Куинном), но желал большего. Он хотел сам стать звездой — именно большого экрана, поскольку к телевидению отношение у профессионалов всё еще было довольно ироническим.
В 1971 году он, отчаявшись выбить себе роль в Голливуде, отправляется домой в Гонконг. Там до своей безвременной и нелепой смерти он успевает завершить четыре фильма — последний и принесет ему мировую славу. Увы, уже посмертную — «Выход дракона» появился на экранах спустя месяц после смерти самого Ли 20 июля 1973 года.
Ему было всего 32, и смерть эта, разумеется, породила массу конспирологических теорий, от мести триад до черной магии. Всё же более вероятным объяснением может считаться аллергическая реакция на транквилизаторы, как установил проводивший вскрытие знаменитый патологоанатом Дональд Тиэр.
По желанию жены Брюса Линды он был похоронен в Сиэтле — ее родном городе, где они познакомились. Гроб с телом несли такие звезды Голливуда, как Стив Маккуин и Джеймс Кобурн, бывшие учениками Ли. Но даже они вряд ли могли предвидеть тот успех, который предстоял «Выходу дракона». Уже «Кулак ярости» и «Возвращение дракона» стали кассовыми хитами, собрав по 100–120 млн тогдашних еще долларов. «Выход дракона», фильм со скромным по голливудским меркам бюджетом в $850 тыс. (около 4 млн. в нынешних ценах) собрал в прокате 350 млн — с учетом инфляции это более миллиарда.
Это был первый совместный американо-гонконгский проект, а в Голливуде умели считать деньги не хуже, чем в Гонконге: последовал вал фильмов о боевых искусствах, почти каждый из которых так или иначе отсылал к памяти умершего мастера. Но самым важным, пожалуй, был не коммерческий успех и не пропаганда спорта. Брюсу Ли удалось переломить господствовавшую в западной культуре расистскую парадигму — что называется, одним ударом.
В те годы, несмотря на очередную волну увлечения восточным мистицизмом и двухвековую традицию любви ко всему «китайскому» (от чая до столиков), отношение к самим китайцам было как минимум настороженное. «Коммунисты с косичками», сжимавшие цитатники Мао, явно несли угрозу западной цивилизации — стоит им закончить с культурной революцией у себя, как они отправятся отравлять разум молодежи по всему миру (события 1968 года для многих послужили подтверждением этих опасений). Да и в популярной культуре успел сложиться образ китайца как коварного, хитрого и вероломного врага.
Достаточно вспомнить зловещего доктора Фу Манчу из романов Сакса Ромера (сам автор откровенно говорил, что в основе успеха его книг то, что ни он сам, ни его читатели понятия не имеют о настоящем Китае и настоящих китайцах) или не менее зловещего доктора Но из одноименного романа Яна Флеминга. Неслучайно, наверно, что именно он был выбран для самой первой экранизации приключений суперагента Джеймса Бонда.
Собственно говоря, сериал «Сын номер один», в который пробовался Ли на заре карьеры не «пошел» именно потому, что главный герой, гавайский детектив Чарли Чен, был этническим китайцем. По мнению боссов студии, американская публика такого не оценила бы. Спустя пару лет героем молодежи стал Като Брюса Ли; вскоре парни всей земли увлеклись имитацией его боевых стоек и невозмутимого выражения лица. Китаец, кажется, впервые выступил не комическим персонажем, не коварным злодеем, а героем и спасителем.
Памятник Брюсу Ли, застывшему в боевой стойке на набережной модного района Чимсачей в Гонконге, был открыт в 2005 году, к дню рождения мастера. Он (что бы ни утверждали поклонники) не был большим актером, не был и великим писателем — хотя и фильмы, и книги его не теряют своей популярности. Наверное, дело в том, что он был поистине великим бойцом — и на ринге, и на съемочной площадке, и в жизни. А таких людей помнят веками — несмотря ни на какие их недостатки. Источник
Читайте также: Шон Коннери: биография, творчество, личная жизнь, причина смерти
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML