Фестиваль «Другие книги» пройдет в Новосибирске в пятый раз. Помимо книжной ярмарки, во дворе руинпаба «Типография» 29 и 30 мая пройдут лекции от авторов комиксов, паблик-ток об этичной лексике и открытая запись подкаста.
В этом году тема фестиваля — «Просвет». Организаторы хотят поговорить о цензуре и самоцензуре, а также о роли независимых институций в просветительстве, которое с июня 2021-го перейдет под контроль государства из-за закона, подписанного президентом Владимиром Путиным.
Тайга.инфо поговорила с директором новосибирского независимого книжного магазина «Перемен» и организатором «Других книг» Анной Яковлевой о том, как устроен фестиваль и почему поправки о просветительстве можно считать новой цензурой.
Тайга.инфо: Фестиваль «Другие книги» проводится буквально перед вступлением в силу закона о просветительской деятельности.
— Мы специально выбрали эти даты. Была идея — безнаказанно заниматься просветительской деятельностью последние выходные.
Тайга.инфо: А есть вообще понимание, что делать 1 июня?
— Чтобы резко что-то поменялось — скорее всего, нет. До нас это еще докатится не скоро. С другой стороны, я не понимаю, как будут проходить государственные книжные ярмарки.
Одна будет 17-20 июня на Красной площади: там лекции, презентации и просветительская деятельность изо всех щелей. Им нужно это все регламентировать? У условного Захара Прилепина есть два года просветительской деятельности? Как сейчас будет проходить [организованный при поддержке новосибирского правительства фестиваль] «Книжная Сибирь», я не представляю. Возможно, ее проще отменить, чем согласовать всех спикеров и темы.
Мы сидим в миллионнике и переживаем, потому что у нас просветительская деятельность активно происходит. В малых городах это только началось, но сейчас им просто скажут: "Всё!" Люди приходят: «Хочу сельский книжный клуб». Им: «Справочку». И будет книжный клуб на кухне.
Вряд ли будут ходить за маленькими [магазинами]. Будет проблематично мне, например, привезти автора и сделать встречу в той же областной библиотеке. Им как государственному бюджетному учреждению нужно будет собрать все бумажки. Пойду ли я на это? Вряд ли.
Я с трудом представляю, что привожу автора и говорю: «Еще справочку о несудимости, пожалуйста, и докажите, что вы кого-то просвещали». Это унизительно и очень неприятно. Здесь [в «Перемен»] я буду делать это без вопросов, я не буду ни с кем ничего проговаривать.
Тайга.инфо: Это такой подпольный формат?
— Не то что подпольный. Единственное, что нам остается — это гражданское сопротивление, делать вид, что этого нет.
Если к нам придут после лекции, то, что это будет? Штраф? Ничего еще не понятно. Если заведется дело по этой статье, это будет большой прецедент и повод поднять вой на всю страну.
Тайга.инфо: Допустим, введут лицензию на просветительскую деятельность. «Перемен» будет на нее претендовать?
— Нет. Что это за лицензия? Я делаю свою работу.
Параллельно прошел [в первом чтении Госдумы законопроект] о признании книготорговли социальным предпринимательством. Не очень понятно: это даст нам какие-то бенефиты или еще больше проблем, что ты будешь обязан государству как социальный предприниматель? Мне кажется, мы в трех шагах от запрета книг.
Тайга.инфо: В прошлом году из-за пандемии вы вынужденно перенесли «Другие книги» в онлайн. Можно ли проводить книжные фестивали в таком формате?
— Он проводился онлайн, чтобы не было чувства катастрофы, что все отменилось и пропало. Вся программа была готова, были куплены билеты, забронированы гостиницы, спикеры приготовили лекции.
Денег мы потратили прилично, а без книжной ярмарки и продажи мы их отбить не можем, поэтому мы запустили крауд-компанию. Комиссию за возврат билетов, за сайт и онлайн-трансляцию заплатили люди и сами сделали себе праздник.
Тайга.инфо: То есть офлайн-формат — единственный допустимый?
— Есть онлайн-бары, а есть живые — это две большие разницы.
Задача не в том, чтобы кто-то лекцию прочитал, а в том, чтобы после лекции один слушатель подошел к другому и сказал: «А я вот так думаю, давай познакомимся». Это то, зачем мы все время ездим в Москву на ярмарки — чтобы знать друг друга в лицо и потом уже вместе коллаборировать.
Самые главные вещи проходят не в день фестиваля, а ночью, когда все уже расслабленные сидят и общаются.
Нам важно привозить людей из разных сфер — издателей, авторов, библиотекарей, учителей, критиков. Если это издатель, то какой-нибудь немейнстримовый в нашем случае или совсем новый. Может быть, они найдут свою аудиторию. Подходит к издателю местный автор и говорит: «Здравствуйте, я книжки здесь пишу» — и они что-то делают дальше.
Тайга.инфо: В этом году темой «Других книг», помимо детской литературы, снова стали комиксы и визуальные произведения. Почему вы хотите рассказывать о них людям?
— Каждый год тема фестиваля вырастает не из того, что мы бы хотели продвинуть, а из того, что весь год на устах.
В 2017 году темой был вопрос, почему взрослые читают young adult? Тогда это был бум, взрослые читали эти книги больше, чем дети. В 2018-м — про науку и про то, как художественная литература, в том числе фэнтези, может объяснить реальный мир. В 2019-м — это визуальный нарратив, причем не только комиксы, но и медиа, иллюстрации, видеоформаты.
Сейчас наша главная тема — поправки в закон «Об образовании», согласно которому просветительством теперь можно заниматься только со справочкой. До конца марта я вообще не понимала, о чем делать фестиваль, но появилась конкретная дата вступления в силу новых цензурных ограничений, и тема резко стала остроактуальной. Мы понимаем, что у нас наступает новая цензура, про это надо говорить, и нас это касается неприкрыто. За нами пришли.
Тайга.инфо: Основная аудитория фестиваля детской литературы — это не дети?
— Это фестиваль детской литературы, но не для детей.
Тайга.инфо: А как объяснить этот парадокс?
— Детскую литературу делают не дети. Издатели — это не дети. Иллюстраторы, авторы — не дети.
Я очень радуюсь, когда на фестиваль приходят учителя, их с каждым годом больше и больше. Педагогам важно понимать, что делать с новыми текстами, как добавлять их в уроки русского языка, литературы, истории.
[На фестивале] у них есть классная возможность познакомиться с писателем и сказать детям: вот, у меня фотка с ним, я знаю этого человека, мы дружим в фейсбуке и можем спросить, что хотел сказать автор, у него самого. И это реально работает: в глазах детей авторитет учителя вырастает, когда они пишут диктант по живому тексту его знакомого.
Из других городов приезжают библиотекари и другие люди, которые профессионально работают с детской литературой и видят, что ее много, что есть книги, кроме Маршака и Барто, и ты не можешь закрыть на это глаза. Им нужно понимать, как с этой литературой работать, потому что она другая. У них есть практические вопросы: как книжку с ограничением 16+ донести до ребенка, например.
Главная задача фестиваля — чтобы все отбросили панику, поговорили и поняли, как нам делать свое дело после 1 июня, [когда вступят в силу поправки о просветительской деятельности].
Тайга.инфо: Фестиваль сделан полностью на краудфандинге?
— В этом году нет. У нас нет спонсоров, нет грантов, мы делаем фестиваль за свой счет — за счет продаж книг на ярмарке и донатов. Сейчас так собрано около 30 тысяч, этого хватает на оплату отеля для нескольких гостей.
В 2019 году фестиваль прошел при помощи краудфандинга. Это очень приятно — ты каждый день видишь, как люди дают тебе деньги и говорят: «Давай-давай, делай», но сложно: фандрайзингом должен заниматься отдельный человек, не тот же, что программой. Если всем занимается один человек, то качество неизбежно пострадает. Отчасти поэтому финансово краудфандинг для нас оказался схемой убыточной, как ни странно. Но ничего плохого в этом нет — в задачи фестиваля заработок не входит, а нужный опыт и, главное, впечатления, мы получили на пару лет вперед.
Сейчас нам проще делать фестиваль самим, рассчитывать расходы и возможные доходы — например, привозить авторов с новыми книжками, которые людям будет приятно купить. В этом году приедут, например, Юлия Иванова, автор фэнтези-цикла для подростков «Тайны Чароводья», комиксистки Ольга Лаврентьева и Юлия Никитина, Римма Раппопорт, автор книги о том, что мешает подросткам полюбить чтение. У всех них в последние месяцы вышел новый материал, и нам очень приятно презентовать его в Новосибирске.
Мы не скрываем, что только за счет прибыли на ярмарке делается фестиваль, и очень просим пришедших купить на ярмарке хотя бы одну книгу — так мы поймём, что нужно продолжать.
Тайга.инфо: А почему со спонсорами не сложилось?
— Все говорят: «Вы такие классные, но у нас бюджет запланирован на год». Для потенциального спонсора аудитория [книжного фестиваля] — небольшая, не очень понятно, что ты с этого получишь. Может быть, я просто просить не умею. В прошлые годы я пыталась ходить в S7 [за помощью] хотя бы билетами, но мы — «слишком маленькие».
Ну и нам бы хотелось, чтобы у нас был классный спонсор, совпадающий с нами по смыслам. Не ларек «Комсомольской правды» на входе, хотя такой вариант возникал пару лет назад. И, конечно, мы на это не готовы, это не будет честным по отношению к нашей аудитории.
Тайга.инфо: Сколько стоит провести литературный фестиваль в Новосибирске?
— Этот фестиваль, думаю, выйдет примерно в 200 тысяч, включая такси до аэропорта, материалы для мастер-классов и все остальные ситуативные расходы. Но это только наши расходы, очень много вкладывают наши друзья.
Наш партнер, магазин комиксов «Секретная галактика», привозит одного из участников — это еще 20-30 тысяч. Несколько издателей и спикеров едут за свой счет, с кем-то помогают издатели и работодатели экспертов.
Учитывая, что мы как организаторы фестиваля оплачиваем гостям только транспорт и проживание, а на обеды, фуршеты и экскурсии денег у нас нет, общая стоимость фестиваля с 15 гостями из других городов близится к 400 тысячам рублей.
Тайга.инфо: Гонораров, получается, тоже нет?
— Нет, всё по любви. Но еще никто не отказался от приглашения, обычно отвечают «Ну наконец-то вы меня позвали, я давно к вам хотел».
Тайга.инфо: Если фестивали — это история не про прибыль, а про общение и коммуникацию с людьми, то как бы ты хотела, чтобы «Перемен» воспринимали внутри городского комьюнити?
— Как независимый книжный магазин. Чтобы люди понимали, что значит этот термин. Что отличает независимый книжный от простого частника? Ты привозишь только то, что сам читаешь, а не всё выходящее из печати. Независимый книготорговец не привозит книги, которые не стал читать бы сам или предлагать друзьям и близким, и тем более не будет зарабатывать на том, что приносит вред — вроде книг антипрививочников или лженауки.
[Хотелось бы представлять] интересы горожан думающих. Нам точно не по пути с теми, кто очень верит телевизору и не готов воспринимать другую информацию. Такое бывает, когда случайно к нам заходят.
Рабочий, уставшая многодетная мать, доктор наук — не важно, кто вы. Если человек готов воспринимать новую информацию, понимает, что происходит в мире: в кино, литературе, не только в политике. Я бы не сказала, что это [конкретная] группа людей, каждый человек действительно особенный.
Они не прочитают эту книгу, но они хотят дать денег, чтобы зафиксировать свою причастность к нам
Люди приходят и говорят: «У вас классно, я слежу за вами в инстаграме, переживал за вас в прошлом году. Я хочу у вас что-то купить». Иногда это люди, которым книжки совсем не интересны, они живут другим и говорят: «Посоветуйте мне что-нибудь». Они не прочитают эту книгу, но они хотят дать денег, чтобы зафиксировать свою причастность к нам.
Одни книжные открывают [страницу по сбору регулярных пожертвований] «Патреон»: у [петербургского] «Все свободны» он довольно активный и насыщенный, свой сбор запустил и [краснодарский] «Чарли». И это не стыдно! Хотя года три назад я думала, что мне это делать стыдно.
Тайга.инфо: Почему?
— Кажется, что надо работать, книжки продавать, заниматься ценообразованием, бухгалтерией, а не просить у людей копеечку. А сейчас понимаешь, что нет, я не хочу тратить время на привоз школьных тетрадей и пластилина, хотя наверняка на этом можно хорошо зарабатывать. Я хочу тратить время на хорошие книжки и рассказывать про них, помогая людям сделать выбор, но при этом мне нужно платить аренду, зарплату, еще миллион расходов.
Это очень похоже на то, когда ты зовешь к себе в гости друзей и накрываешь на стол. Предполагается, что человек придет не с пустыми руками, тоже что-то принесет, поучаствует, и это всем окупится, всем будет праздник, сделанный совместно.
Получается такой микрокоммунизм: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Зафиксировать это или посчитать невозможно, это постоянно движущийся процесс. Когда я приезжаю к друзьям в книжные в других городах, я обязательно что-то покупаю у них. Это просто хороший тон, что ли, ещё одна форма сообщения, что мне нравится то, что ты делаешь, продолжай.
Тайга.инфо: В прошлом году у «Перемен» появился подкаст, у тебя есть популярный телеграм-канал «Монологи книготорговки». Сколько я слежу за ними, никакой рекламы там не продается. Нет планов монетизировать аудиторию?
— Две недели назад я впервые за пять лет продала рекламу в канале — за целых две тысячи рублей. [Монетизация] — это отдельная работа, а у меня уже есть одна.
Очень мне нравится, что делает группа «АлоэВера», которая в карантин осталась без гастролей и за донаты устраивала концерты, онлайн-лекции, запускала курсы и мерч. То есть ты не просто говоришь, что у тебя денежек и концертов нет, а делаешь что-то еще для своей публики. И если продавать рекламу в канале, то нужно вести его ответственно.
В подкасте мне нравится наша свобода на всех уровнях: форма записи, дата выхода, темы. Что нам не надо придумывать натужную нативку, делая вид, что мы искренни. А ещё не хочется бездумно продавать свою аудиторию, вряд ли ей это будет приятно, и даже реклама должна быть им полезна, если я хочу эту аудиторию сохранить.
Тайга.инфо: А если придет издательство и попросит: расскажите, что у нас новая книжка вышла.
— Это происходит часто, но тут два пути. Либо ты знаешь и любишь это издательство, и скажешь: «Конечно, напишу, дорогой, какие деньги». Это происходит постоянно и без просьб: если мне нравится книжка, я с удовольствием о ней расскажу, если нет, то не буду этого делать ни за какие деньги, репутация сильно дороже.
Рекламу «АСТ» и «Эксмо», которые захватили 80% книжного рынка России — точно не буду, хотя у них есть классные редакции, которые делают хорошие книжки. Их рекламировать смысла нет, потому что они и так везде, как воздух.
У «Альпины», если бы они ко мне пришли с этим, деньги бы взяла, и рассказала о книгах или проектах с удовольствием, но только если бы они сами предложили гонорар — значит, эти деньги у них есть. Рекламировать за деньги «Абрикобукс», «Самокат» или «Бумкнигу» — нет, потому что пусть лучше они потратят этот ресурс на себя, и я очень заинтересована в том, что они делают. Это друзья — друзьям за деньги не помогают.
Тайга.инфо: Недавно в магазине появился мерч редакции сайта «Такие дела». Это единственная точка, кроме Москвы и Санкт-Петербурга. И на фестивале будет паблик-ток с автором издания Марией Бобылевой. Почему вам ценны «Такие дела»?
— Я их читаю и слежу за ними. Фандрайзинг и тема «помоги себе сам» становятся все актуальнее и актуальнее.
Весь прошлый год мы выживали не за счет госпомощи и страховых взносов — я так и не поняла, где они, мы почти ничего не получили от государства. Мы выжили, потому что люди покупали книжки — не потому, что им книги нужны, а потому что нужно, чтобы мы были и не умерли.
У меня есть подписки [на пожертвования] «Таким делам», «Медузе», еще нескольким фондам. Мы уже делаем то, что должно делать государство на наши налоги. «Такие дела» — это квинтэссенция того, как это можно делать стильно, эффективно и незанудно.
Ты даешь им денег, а они тебе — классный, острый, всегда понятный контент. Нам как магазину работать с ними как с поставщиками просто кайфово. Я очень боялась, что мы привезем кучу всего, а никто не купит, но нет, новосибирцы очень здорово отозвались.
Тайга.инфо: А есть еще проекты, с которыми «Перемен» мог бы так же поработать?
— Фонд «Антон тут рядом» делает классный мерч, его было бы приятно продавать. Еще у Ельцин-центра очень крутой мерч, а у Пушкинского музея в Москве нестыдная сувенирная продукция — не только открытки, но и вещи, которыми я сама пользуюсь.
Основной доход у нас, конечно, от книжек, но люди гораздо чаще делают выручку импульсивными покупками значков, открыток, наклеечек — такой мгновенной радости. Очень важно всегда обновлять ее, нельзя продавать одно и то же.
Тайга.инфо: Неделю назад «Перемен» исполнилось семь лет. Как вы себя чувствуете: развитие, стагнация, упадок?
— За год мы в выручке не упали. С прошлой весны, понятно, у всех новая точка отсчета, я сравниваю с ней и вижу, что цифры продаж те же. Это само по себе хорошо, и с учетом того, что у нас на год исчезла выездная торговля, которая приносила нам около 15% дохода. Сейчас этого нет, но выручка осталась на прежнем уровне, то есть продажи в магазине даже подросли.
Тайга.инфо: Два года назад в Новосибирске закрылся магазин «Плиний Старший». Недавно крупнейший «Капиталъ» объявил о переезде на крохотную территорию. Что у нас происходит с частной несетевой книготорговлей?
— Книжные магазины закрываются не потому, что это неприбыльно — [книжный бизнес] всегда был неприбыльным, убыточным и идейным. Как правило, они закрываются, когда владельцу это становится неинтересно и он больше не готов этим жить. Как только им это становится ненужным, все схлопывается.
Другое дело, что город не обращает на это внимание. Меня очень удивляет, что [министр культуры Новосибирской области Наталья] Ярославцева, минпромторг, ещё какие-то околокультурные чиновники молчат. Хотя бы пост в фейсбуке напишите: «Очень жаль». Все разговоры о книжных возникают, когда нужно отчитаться об увеличении торговых книжных точек. Теперь в почтовых отделениях книжки продаются, они тоже считаются книготоргом — отчёт сдан, всё хорошо.
Город не обращает на это внимания, большей части людей тоже плевать. Они будут ходить в «Читай-город» за Цыпкиным, учебниками, фломастерами.
Мы закроемся, скорее всего, только если сами перегорим и потеряем интерес к делу, но что делать кроме этого, пока не представляю.
Тайга.инфо: Прошлой весной, в период строгой изоляции, «Перемен» спасли покупатели, участвуя в акции «Книга в мешке». Получилось ли восстановить убытки в следующие месяцы?
— У нас не такая [строгая] была изоляция — москвичам, Петербургу и Краснодару тяжелее пришлось. Нам было попроще, мы дольше ходили по магазинам перед локдауном и раньше из него вышли.
Нам сильно помог арендодатель, сделал большую скидку не несколько месяцев. Апрель и май двадцатого года были не сильно минусовые, мы думали, что все будет гораздо хуже. Аренда съедает у нас примерно четверть выручки и больше трети дохода. Мы сократили расходы, поэтому долговой хвост не сильно вырос.
Крупные сети книжных в это же время сообщили маленьким издательствам, что ничего не будут платить им до неизвестного времени, а маленькие магазины платили приоритетно как раз другим независимым — рука руку моет.
Мы с издателями в это время стали еще теплее общаться, выросло доверие. В каком-то смысле [пандемия] приятно повлияла на нас, как ни странно.
Тайга.инфо: Какие еще угрозы, помимо финансовых, есть у книжного магазина? Может быть силовое или политическое давление?
— Постоянное — вряд ли, потому что мы маленькие. У [писателя Дмитрия] Глуховского недавно вышло хорошее интервью на канале Галины Юзефович, где он сказал, что книги — это маргинальная тема. Очень много внимания привлекают фильмы, театры, я уже молчу про СМИ.
У книг тираж — три тысячи. Какое у них влияние? Может быть, они сильно зря не оценивают их. У нас, например, те же Навальный и [его пресс-секретарь Кира] Ярмыш издаются вообще без проблем. На телевидение им нельзя, не каждое СМИ их процитирует, а книжки можно, это не запрещено.
Конечно, возможно повторение истории книжного магазина «Ходасевич» в прошлом году, когда туда пришли активисты SERB из-за фем-календаря, который у нас тоже продавался. Покричали, поорали, выгнали — работаем дальше. Если к нам кто-то придет и скажет: «Вот это продавать нельзя» — с *** ** [чего бы]?
Другое дело, что новые законы у нас появляются, как грибы. В этих прекрасных поправках [в закон «Об образовании»] указано распространение печатной продукции как одна из форм просветительства, а это то, чем мы занимаемся. То есть уже есть закон, написанный так, что если кто-то захочет испортить мне жизнь, то он сможет это сделать.
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML