Необычайная популярность, среди любителей эстрадной музыки разного возраста, сохраняется к певице вот уже многие годы. Волшебный голос Анны Герман продолжает завораживает и сегодня мало кого оставляет равнодушным — не исключая и молодых слушателей, привыкших к совсем иным песням. Женщина трудной, даже трагической судьбы, слишком рано ушедшая — болезнь убила ее в 46 лет, — она была одной из любимейших эстрадных исполнительниц Восточной Европы в 1960–70-е годы. В СССР с ней по популярности, пожалуй, вряд ли кто мог конкурировать вплоть до появления Аллы Пугачевой. Сегодня, 14 февраля, исполняется 85 лет со дня рождения Анны Герман, мир вспоминают замечательную певицу и композитора.
Родилась самая знаменитая польская певица ХХ столетия в тысячах километров от Варшавы, да и полькой по крови не была. Анна Виктория Герман (правильное произношение фамилии — Хёрманн) появилась на свет в семье потомков немецко-голландских меннонитов, переселившихся в Россию еще при Екатерине II, в узбекском Ургенче.
Отец, Евгений Фридрихович (родом, кстати, из Лодзи, которая тогда еще входила в состав Российской империи), работал мирным бухгалтером, но, как и многие другие, попал под каток сталинских репрессий и был расстрелян по обвинению в шпионаже. Дядя по матери, Вильмар, сгинул в лагерях.
Оставшаяся без мужа мать Анны, Ирма Герман, объездила с маленькой дочерью почти всю Среднюю Азию — и в поисках брата, и скрываясь от возможных преследований, как «член семьи изменника Родины». Ташкент, Орловка (ныне Ак-Дёбе), Джамбул (ныне Тараз) — поразительно, но и сегодня, спустя почти четыре десятка лет после смерти певицы, после всех политических пертурбации и конфликтов, Герман помнят и чтят и в Узбекистане, и в Киргизии, и в Казахстане.
В Орловке Ирма познакомилась с молодым поляком из Станиславова (ныне Ивано-Франковск) по имени Герман Гернер, который стал ее вторым мужем. Юноша попал в Среднюю Азию благодаря эвакуации из вошедшего в состав УССР родного города, что спасло ему жизнь — еврейское происхождение не оставляло ему шансов при нацистской оккупации. Гернер оказался истинным патриотом и вскоре вступил в ряды 1-й пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко, после войны вернулся за женой и падчерицей, с которыми и вернулся в Польшу. Так Анна стала польской гражданкой — но связи с первой родиной не потеряла.
Брак Ирмы, впрочем, довольно скоро распался (некоторые вообще считают его фиктивным), а Гернер под псевдонимом Генрик Кречковски стал впоследствии известным переводчиком с английского и немецкого и (причина, по которой в советские времена в статьях про Герман его вообще старались не упоминать) видным деятелем демократической оппозиции.
В Польше Анна воспринималась совершенно своей, национальным достоянием — но не в меньшей, а то и в большей степени своей она была и для советских слушателей. Это уже потом, много позднее, сложилась легенда о гордой полячке, полюбившейся извечным соперникам, ставшим вдруг (хотя и не без принуждения) друзьями.
«Ее почему-то теперь называют знаменитой польской певицей. Какая же она польская? Анна Герман пела, конечно, польские песни, но была русской певицей», — недоумевал спустя несколько десятилетий после смерти Герман ее друг Эдуард Хиль.
Семья обосновалась в старинном Вроцлаве. Пани Герман преподавала немецкий язык, а будущая звезда эстрады всерьез мечтала стать художницей — свои рисунки Анна не без успеха демонстрировала в местной школе изящных искусств. Окончив школу, девушка поступила во Вроцлавский университет (в нем учились выдающийся историк, нобелевский лауреат Теодор Моммзен и великий экономист, один из основоположников социал-демократического движения Фердинанд Лассаль) на практичный факультет геологии.
Всё же природный артистизм брал свое, и Анна вскоре увлеклась музыкальной самодеятельностью. Впрочем, на сцену перед публикой она вышла сравнительно поздно — в 20 лет выступила на свадьбе подруги Богуси, спев с хором костела «Аве Мария» Шуберта. Уже в тот раз ее сильному, «обволакивающему», хотя и не академическому глубокому сопрано сопутствовал успех — по рассказам очевидца, регент хора едва не расплакался от умиления искренностью и мастерством никому не известной девушки.
В 1960 году Герман решилась заняться эстрадным пением профессионально. Вскоре она уже успела принять участие в нескольких фестивалях (включая престижный Сопот, где завоевала второе место), съездить на стажировку в Италию («поучиться мне не удалось — на уроки вокала мне не выделили денег — зато посмотрела Рим») и, что называется, найти свой голос.
Настоящая слава пришла к ней в 1964-м, после выступления на фестивале в Ополе с песней, написанной специально для Герман Катажиной Гертнер и Евой Жеменицкой. «Называлась эта песня “Танцующие Эвридики”. Лучшего подарка для себя я не могла желать. С первых минут, с первых аккордов поняла, что это моя песня», — вспоминала Герман в своих мемуарах.
В том же 1964 году она впервые приехала с гастролями и на свою первую родину, в Советский Союз. Успех был ошеломительным, «Мелодия» сразу же предложила певице записать пластинку с песнями на польском и итальянском языках, по некоторым данным, уже этот диск разошелся миллионным тиражом.
Еще больший успех ждал последовавшие записи на русском — для Герман писали лучшие композиторы Страны Советов: Пахмутова, Шаинский, Френкель, Гамалия. И именно здесь сама Анна чувствовала: вот ее самые верные слушатели. «Даже если мои песни [на польском] и нравились, то поляки не пели их хором за праздничным столом или просто слушая пластинку или радио. А советские песни пели, конечно, в СССР и по-русски, но обязательно подпевали всем залом», — признавалась певица.
В отличие от большинства советских артистов, представители эстрады «Восточного блока» пользовались куда большей свободой — могли исполнять «буржуазный» рок-н-ролл, могли сотрудничать с западными фирмами грамзаписи, а главное — могли относительно свободно ездить на гастроли за пределы «железного занавеса».
Последнее, впрочем, служило и своего рода проверкой по «гамбургскому счету»: практичные западные импресарио не были склонны устраивать выступления артистам, которые не могли бы собрать кассу в чужой стране. Таких и было не так уж много — венгерская рок-группа Omega (одну из песен которой взяли в репертуар сами Scorpions), «чешский соловей» Карел Готт и, конечно, Герман, во многом проторившая дорогу другим исполнителям. География ее гастролей простиралась от США до Австралии, в Италии же она и вовсе воспринималась в конце 1960-х практически своей.
В 1967 году Анна Герман выступила на фестивале в Сан-Ремо, записала совместную программу с Доменико Модуньо, появлялась в программах итальянского ТВ. Но случилось страшное: водитель машины, в которой ехала Анна и ее импресарио, заснул за рулем по дороге в Милан. Автомобиль врезался в бетонное ограждение, певицу выбросило из салона, и ее нашли лишь спустя несколько часов. 49 переломов, травмы внутренних органов — за жизнь Анна боролись много месяцев.
Ей пришлось заново учиться самостоятельно дышать, ходить, вспоминать. Казалось, что на эстрадной карьере поставлен крест — во время восстановительного периода Герман вела детскую радиопередачу и начала сама писать песни. Но в 1970 году она триумфально вернулась с концертом в Варшаве — зал, по воспоминаниям очевидцев, стоя аплодировал ей 20 минут.
Вскоре после возвращения на сцену Герман записала и знаменитую «Надежду» Пахмутовой и Добронравова. Первой песню спела Эдита Пьеха (чья судьба в чем-то зеркально повторяла судьбу Анны: родившая во Франции полячка, выбравшая второй родиной СССР), но классическим, самым любимым народом исполнением, тем самым, которое, по легенде, непременно слушали перед стартом космонавты, стала всё же версия Герман.
«Конечно, я не пою “Аве Мария” или польские песни во время гастролей в Советском Союзе, а когда езжу по США, куда меньше пою “Надежду”, хотя и там просят исполнить. Песня — это разговор, а говорить с человеком на том языке, которого он не понимает или который не любит, некрасиво», — считала Герман. Сама Анна говорила на родном для нее нижненемецком диалекте, ставшем родным польском, а еще на русском, итальянском, английском и казахском языках.
Герман вышла замуж, родила ребенка, продолжала выступать с непременными аншлагами. Но полностью восстановить здоровье так и не удалось. Певица несколько раз теряла сознание после концертов, ее мучили приступы тромбофлебита. В 1980-м ей был поставлен страшный диагноз: саркома. Она продолжала петь, выходя на сцену в темных очках — чтобы скрыть от слушателей слезы боли. В ночь на 26 августа 1982 года, по странному знаку судьбы, ровно через 15 лет после аварии под Миланом, Анна Герман умерла в военном госпитале в Варшаве.
Написанная в последние годы жизни автобиография Герман — документ поразительной человеческой честности. Певица знала, что умирает от рака, знала, что никогда больше не выйдет на сцену. Спасение она искала — и нашла — в вере. Эпиграфом «Жизни, рассказанной ей самой» даны знаменитые слова апостола Павла:
На могиле Анны Герман на Кальвинистском кладбище в варшавском районе Воля всегда лежат живые цветы, и не иссякает поток людей, приходящих сюда отдать последний долг уважения той, которая подарила нам надежду — без кавычек. Источник
Читайте также: История любви Ирины Купченко и Василия Ланового
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML