28 января в Красноярском крае открывается ХХ Международный Канский видеофестиваль. Редакция поговорила с членом жюри, известным сибирским художником Василием Слоновым о врагах народа, швабрах, внимании ФСБ, выставке русского рока и ответственности за этот хрупкий мир.
Тайга.инфо: В начале года вынужденно эмигрировал Виктор Шендерович, спасаясь от уголовного преследования. Он все-таки не политик, а писатель, драматург, публицист — в широком смысле слова, художник. В прошлом году страну покидали стендап-комики. Власть начала репрессии против тех, кто не боится шутить. Вы — представитель сибирского иронического концептуализма — в прошлые годы неоднократно попадали под прессинг власти и обывательской агрессии. Чувствуете себя в безопасности?
— Стыдно, но признаюсь: меня радует происходящее. В молодости говорили: в жизни надо попробовать все — все наркотики, все удовольствия. Бред, конечно. Но за жизнь человек должен испытать очень широкую палитру переживаний. Сложности, испытания делают нас прекраснее. Пока страха я не чувствую, хотя понимаю, что власти у силовиков столько, что по одному щелчку могут жить сломать.
Те нападки на меня и моих друзей, которые в середине 2010-х были на выставках в Перми и в Москве — это цветочки по сравнению с происходящим в стране сегодня. Посмотрите на Youtube передачи и видеоклипы тех лет — сейчас такого не только никто не опубликует, но побоится даже подумать в эту сторону.
Последние наезды на меня были, когда к 2022 году я опубликовал в соцсетях свою открытку «С наступающим годом Тигра!» (на ней немецкий танк «Тигр» давит снеговика — прим. Тайги.инфо). Мне писали, что я «опять прошелся немытыми сапогами по душе». У них сложился образ врага народа. Они почему-то решили, что я зову немецкие танки в Москву.
Это, конечно, забавляет, пока меня никто не убивает. Для меня ужас — это не система, а человек, который может так интерпретировать. Вот опасность. Вот, кто при возможности засунет в меня швабру, а не система пресловутая.
Тайга.инфо: Но это агрессия обывателей. Власти в последнее время вас не трогают?
— В последний раз в ФСБ вызывали четыре года назад для профилактической беседы. Выходя оттуда, вспомнил слова [омского художника] Дамира Муратова о том, что художник кормит огромное число людей: свинопасов (щетинка идет на кисти), искусствоведов. Цепочка очень большая. И, как я понял, кормит еще и силовиков. Полдня потратить на эту беседу — для меня это убыток, а для них — заработок. Я с таким радостным чувством из стен ФСБ выходил: хоть кому-то я полезен!
Тайга.инфо: Скоро откроется ХХ международный Канский видеофестиваль. Что он ежегодно проходит в Красноярском крае, слышали многие, но, кажется, для большинства все сводится к игре слов в названии. Может быть, еще на слуху «Золотой пальмовый секатор» и «Канская пальмовая аллея» из сюрреалистических деревьев. Словом, этот фестиваль воспринимают исключительно как шутку, стёб.
— Нельзя отказываться даже от такой интерпретации, но, по-моему, фестиваль в Канске — это достаточно круто. И по охвату стран, и по уровню привлеченных специалистов — кураторов, артистов, художников — можно понять, что все это не на коленке сделано.
Каннский киносмотр — это все-таки глобалистская масскультра, а Канский видеофестиваль — контркультурный глобалистский форум альтернативного видеотворчества, видеоарта, которое возникло относительно недавно, лет 30 назад. [Прежде] с кинопленкой работал ограниченный, элитарный круг. Появление доступных видеомагнитофонов и видеомонтажа дали возможность высказаться художникам из глубинки, не имеющим государственных и корпоративных ресурсов, которым попасть в Канны не светит.
Тайга.инфо: Как давно вы с Канским фестивалем? Арт-объекты, которые вы делали в Канске, сохранились?
— С фестивалем я почти с самого начала. На протяжении многих лет делаю дипломы для победителей — стеклянные прозрачные боксы с канской землей. Из моих арт-объектов в Канске сохранился только памятный знак на месте сгоревшей синагоги.
Тайга.инфо: Получается, Канск отторгает фестиваль?
— И да, и нет. Многие арт-объекты, сделанные моими друзьями, сломали вандалы. Это не протест против фестиваля, а просто выплеск неудержимой энергии местных пассионариев. Такие громят арт-объекты не только в Канске, но и, например, в Красноярске. Что касается моего «Гения места» — металлической сварной скульптуры с бетонным основанием — у вандалов сил бы не хватило сломать. Скульптуру установили напротив библиотеки. Моя версия: на открытие библиотеки приезжал губернатор, и скульптура мозолила глаз канским чиновникам. Поэтому накануне они ее убрали «на реставрацию». До сих пор реставрируют.
Тайга.инфо: В Мотыгино — небольшом отделенном селе Красноярского края — есть театр, в который приехал активный режиссер, привлекавший к работе своих коллег, в том числе очень известных в театральном мире. Этот театр поддержал Кирилл Серебренников. Казалось, случилось чудо, но новый главреж поссорился с директором-администратором и уехал, театр покинула ведущая актриса. Словом, все закончилось. А прошлым летом власти в последний момент отменили Канский фестиваль, сославшись на коронавирус. Фестиваль пришлось отложить на полгода, и перенести в Красноярск. В Канске происходит то же, что и в Мотыгино?
— В первые годы существования фестиваля красноярский минкульт говорил, что в крае есть три мировых бренда — Красноярская биеннале, фестиваль «Саянске кольцо» в Шушенском и международный Канский видеофестиваль. Власть поддерживала, присутствовала на пресс-конференциях в дни открытия фестиваля. Потом от этой тройки Канский фестиваль отвалился.
Нет никаких официальных запретов. Просто легкий игнорец. Если бы не фонд Михаила Прохорова, фестиваль бы не состоялся. Не знаю, может быть, придут умные люди и скажут, что это — ошибка красноярских властей, что край должен поддержать этот фестиваль… Что-то изменилось во всей стране. Распыляют над Россией какой-то газ страхопаралитический. Чиновники от культуры стали очень пугливы.
Тайга.инфо: В самом Канске есть люди, которые с фестивалем взаимодействуют, которым он нужен?
— Канцам, далеким от культуры, вообще фиолетово. Фестиваль может их только раздражать. Но в этом городе есть люди, причастные к культурной традиции — педагоги, журналисты, музыканты. Там есть репетиционные точки, где играют рокеры, есть музыкальный магазин.
Вот таким фестиваль нужен — творческой интеллигенции. Людям, отравленным культурой, что ли. Которым мало висящей на кухне репродукции «Утро в сосновом бору», у которых есть культурный запрос на что-то еще. Их фестиваль изменил, для них он — праздник. Фестиваль в какой-то степени формирует культурные запросы. Скажем, появляется анонс, что на очередной фестиваль приезжает группа НОМ, и молодежь уже слушает эту группу.
В Канске, кстати, есть субкультуры всякие. Я вообще балдею: панки есть! В Москве панков не увидишь, а в Канске молодежь припанкованная ходит. Есть хиппаны, металлисты.
Тайга.инфо: В Канске время остановилось?
— Оно там притормаживает слегка. У поколения перестроечных неформалов родились дети, они наследуют эти идеалы. Типа: «Я сейчас слушаю рэп, это нормально, но не такой драйв, как у музыки, которую в молодости слушал папа». И они отстраиваются от мейнстрима. Это целевая аудитория фестиваля.
Тайга.инфо: Летом отложили фестиваль, но накануне была экспедиция, в которой и вы участвовали.
— Это художественная экспедиция «В поисках соавтора», в которую отправились зрелые художники, студенты и кураторы. Цель — углубиться в совсем отдаленные районы Красноярского края — Манский, Каратузский; деревни, где меньше ста жителей — в поисках людей, которые каким-то художественным образом сопротивляются реальности.
Нашли пастуха, который режет из камня орнаментальных истуканчиков какого-то инопланетного происхождения, и по какой-то своей логике закапывает эти артефакты в землю
Достаточно событийно все было, не на расслабоне. Отсматривались разные материалы в библиотеках и ДК, записывались интервью, которые лягут в основу художественного проекта, велась фото- и видеофиксация. Что-то нам дарили, что-то мы обменивали на свои работы.
Нашли уникальных людей. Например, пастуха, который режет из камня орнаментальных истуканчиков какого-то инопланетного происхождения, и по какой-то своей логике закапывает эти артефакты в землю. В деревнях живут резчики по дереву, делающие очень странные вещи вне русла традиционного ремесла. Есть создатели шедевральных плоскостных работ. Есть человек, который изобретает музыкальные инструменты и записывает свой музыкальный продукт.
В августе в Канске запланирована выставка по итогам экспедиции. Приедут авторы, которых мы нашли. Самородок, изобретающий инструменты, возможно, сыграет с металл-группой, обнаруженной нами в какой-то совсем глухой дыре.
Тайга.инфо: В России есть традиция весь декабрь и январь подводить итоги года. Что значимого произошло в вашей жизни в прошлом году, кроме этой экспедиции?
— Я как раз с этой традицией не совпадаю, мне интереснее смотреть вперед, чем оглядываться назад.
Вот, вспомнил! В прошлом году я наконец-то мастерскую построил, а то 50 лет скитался по мастерским друзей и по общагам. Из-за ковидных ограничений персональных выставок не случилось, но были выставки коллективные, были кайфЫ в разной форме. Меня весь прошлый год втаскивали в NFT, и втянули. Мне не надо ничего специально делать для NFT. Есть топор, который я превратил в арт-объект, и есть его цифровой след — файл jpeg. В декабре прошлого года в Москве прошел оффлайн первый NFT аукцион. И там были выставлены лоты — мои, Дамира Муратова, других художников. Всё, обратной дороги нет.
Тайга.инфо: Ковид стал предметом творческой рефлексии?
— До фига я работ сделал про ковид. Он только начался — сразу захотелось встроить в уже существующие мои проекты. Были мухобойки (с изображением портретов знаменитостей на рабочей части — прим. Тайги.инфо) — сделал вирусобойки. Был топор-баблоруб — сделал вирусоруб. И кокошник, и все такое прочее. Сделал доспехи воина коронавируса. Всякой такой шизопродукцией занимался.
Тайга.инфо: Из недавних работ запомнилась ваша серия про экологию.
— Была история, которая меня очень тронула. Диагностировали онкологию эмбриона: человек еще не родился, а у него уже рак. Это зафиксировано в Красноярске у нескольких младенцев. Красноярск известен брендом черного неба. Это такое состояние погоды, когда нет ветра, и котловина затягивается липким черным туманом — от автомобилей, от угольных выбросов. Хотя, думаю, и в других регионах онкология эмбриона встречается.
Тайга.инфо: В вашем фейсбуке появились фотографии, где вы рядом с полотнами. Вернулись к живописи или никогда и не бросали?
— Никогда и не бросал. Я делаю сейчас большой проект «Трансренесанс» — персоналка будет в начале апреля в Москве. Исключительно холсты. Это сейчас — самая актуалочка во всем мире, постепенно приходит и к нам. Человек ощущает в себе другой пол, чувствует себя запертым в клетке тела и начинает трансгендерный переход. Термин «гомофобия» давно известен, но в связи с историей вокруг автора «Гарри Поттера» Джоан Роулинг услышал новый термин — «трансфобия», боязнь транссексуалов.
Мир меняется очень активно. Трансгендерные операции делают уже в Красноярске. Я закантачил с врачами, они дают мне материал — статистический, психологический, хирургический. Сейчас уже не требуется обязательное разрешение психолога или психиатра на такую операцию. Соответственно — у кого как кукуха едет и в каком возрасте. У меня есть знакомый хирург, который делает такие операции в Таиланде. Там буддисты — у них другое отношение к телу. Мужчина захотел стать женщиной или наоборот? Да мало ли что! До нынешней реинкарнации он, может, вообще был собачкой. И неизвестно, кем будет в следующей жизни.
Тайга.инфо: Вы иронично об этом говорите. Обвинят в трансфобии.
— Нет. Любая фобия — это неадекватная реакция. Наступает некая новая реальность, и я просто ее сканирую. Я понимаю, с чем столкнусь: трансы обвинят меня в трансфобии, а ортодоксы — что лью воду на мельницу трансов.
В проекте «Трансренессанс» — и реальный мир, и мультяшный. Иван Ургант, Микки Маус и Гомер Симпсон с сиськами, Ксения Собчак с членом. Такой транскарнавал.
Тайга.инфо: Слышал, что вы планировали выставку, посвященную русскому року.
— В июне у меня запланирована выставка в Питере, где хотел этот проект показать, но такой главы там не будет. Музей «Эрарта» небольшой, и кураторы запросили другие работы. Но проект я доделаю и позже все равно привезу в Питер — столицу русского рока. Это полотна, плоскости. Постеры, которые в 80-е продавались в Доме быта и на барахолках. Обложки альбомов культовых западных рок-групп, портреты наших легендарных музыкантов — Курёхина, Майка Науменко, Цоя. Иконографический проект, по сути. А по форме — изображения, вытравленные хлоркой на ватниках.
Тайга.инфо: Русский рок в какой-то момент все-таки умер. Ватники, кирпичи и другие сермяжно-брутальные материалы, с которыми вы работаете уже много лет — это не потеряло актуальность?
— Знаете, я сам себе такие вопросы задаю. Есть какие-то константы, фундаментальные образы, которые точнее всего иллюстрируют наше прошлое и нашу ментальность. Что касается кирпичей, топоров, лопат — всей этой брутальности — из меня это уже не выцарапать.
В начале нулевых говорили: «Живопись умерла. Писать картины — вульгарно и несовременно». И тогда было понятно, что такие разговоры — фигня, и сейчас. И тот же ватник — он не теряет обаяния. Тем более, работает с ним только один дремучий, малоизвестный провинциальный художник — то есть я. И я же не только с этим работаю. Все перечисленное хорошо описывает прошлое, но не будущее.
Тайга.инфо: Описывает и настоящее. У вас был ватник про Навального.
— Да. Сначала я сделал ватник, посвященный Солженицыну, с его лагерным номером. Когда посадили Навального, я понял, что это тоже в культуре надо отмаркировать. Сделал ватник Навального в масштабе, сувенирный такой. Может, будет и мой ватник, с моей фамилией.
Я же открыл площадку «Гулаг-тойз», игрушки ГУЛАГа. Еще у меня есть серия «ГУЛАГ-парфюм»: «Лесоповал», «Запах выстрела», «Запах могилы». GULAG DENT - всё, связанное с зубами, гигиеной полости рта и зубопротезированием. Сейчас делаю работы «для взрослых» «ГУЛАГ секс-шоп» — там вообще ад. Я же эгоист: главное, чтобы мне было весело. Может, кого-то это оскорбляет, но ничего с собой поделать не могу.
Тайга.инфо: Вы видели или читали про записи пыток с регистраторов российских колоний, которые обнародовал правозащитный проект «ГУЛАГу.нет»?
— Когда опубликовали архив, который вынес этот белорусский парень, я несколько дней ходил потрясенный. Потом посмотрел фильм Юрия Дудя про пытки в тюрьме, про следственные эксперименты. Насилие существует со времен Каина, но никогда раньше оно не приобретало таких масштабов.
Нам не инопланетяне завезли садистов. Эти садисты — наши соседи. Можно всё сваливать на систему, но, по большому счёту, это глубочайшая достоевщина: мы ненавидим и уничтожаем друг друга с издевательствами в изощрённой форме.
Тайга.инфо: Вы рассчитываете, что ваши «гулаговские» проекты помогут кому-то врубиться, открыть глаза на проблему?
— Если кого-то мои работы исцелят — буду рад, но не претендую на роль пророка или врача. ГУЛАГ как таковой — это не про швабры. Это нечто более масштабное, связанное с Россией. Я не могу на эту тему не высказаться. Я вижу свою аудиторию расслабленной, потребляющей «Сникерс» и Барби, живущей в липком пластмассовом мире.
Мой проект «ГУЛАГ-тойз» сделан по тем же схемам, по тем же технологиям масс-маркета. Я как бы хочу уравновесить, что ли. Мой проект — это контркультурная стратегия, а не пляски на костях.
Тайга.инфо: Сегодняшний неосталинизм называют «гламурным». Вы пытаетесь пробить эту гламурную оболочку?
— Такое прочтение возможно, но я — не корпорация, а медиум, через которого это транслируется. Не могу так рационально к творчеству подходить. Творчество — это моя практика проживания собственной жизни в этом безумном мире.
Тайга.инфо: «Художник никому ничего не должен»?
— Нет, не согласен. Мы все должны, каждый из нас — и журналист, и художник. Каждый отвечает за этот хрупкий мир, за тех, кто рядом. Тот, кто «не должен» — просто безответственная тварь, переступающая и через ближних, и через дальних.
«Художник никому ничего не должен» — это детская капризность, жалкий инфантилизм. Если Бог дал талант — ты должен его хотя бы не зарыть.
Тайга.инфо: Два года назад вы нам давали совместное интервью с сибирском художником Александром Шабуровым из «Синих носов», он почти не давал вам говорить.
— Мы веселились. Это был взаимный троллинг.
Тайга.инфо: Шабуров сказал тогда, что «сибирский иронический концептуализм» — это пустое понятие.
— Нет, это устоявшийся термин, как раз «Синими носами» и придуманный, которым пользуются и художники, и искусствоведы. Московский концептуализм — это часть мировой культуры, актуальное искусство отлилось тогда в такую форму. Но нет смысла за ними повторять, к тому же нам такой концептуализм кажется скучным. Поскольку не получаем сверхдоходы, роялти и бонусы, нам нужна радость творчества. Ориентируемся на народную смеховую культуру.
Почему люди поют? Потому что сердце не может без песни. И сибирский иронический концептуализм — это песня, льющаяся из сердца… Ой, как пафосно! Аж сам себя напугал.
Мне кажется, стратегия иронического концептуализма не устарела. Приходит время, когда ирония должна быть не топорной, а изящно отточенной. Сейчас новый виток для иронического концептуализма. Это подтверждается его живучестью и живучестью его авторов. Охота на волков, красные флажки. Как весело! Бегать, и не попадать под выстрелы — это же суперзадача, согласитесь!
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML