Бывший сотрудник службы нацбезопасности Узбекистана Зафар Ильмурадов находился в омской ИК-7 с 2014 года. Он рассказал правозащитному проекту Gulagu.net о системе пыток в учреждении.
«Я знал, что там творится. Я поехал в ноябре 2014 в этап. 13 ноября мы прибыли в ИК-7 Омска. <…> Оскорбляли нас, унижали. Нас ввели в карантин, там уже сидел сотрудник и около 10 активистов. По пять человек поднимали в 12-й отряд [в том же здании] до утра. В третью или четвертую партию нас подняли — там сидели сотрудники отдела безопасности, опера и активисты, — вспоминает Ильмурадов. — Они смотрели, как осужденных били, раздевали догола, унижают, оскорбляют, связывают руки скотчем, надевали на голову целлофан и говорил, что вы приехали в Омск и будете выполнять то, что скажем мы и сотрудники администрации».
Заключенных заставляли брать женские имена и подписывать отказ от работы.
«Меня когда подняли, я сказал, что я такой человек [работал в спецслужбе]. Меня в сторону убрали, вызвали зама по БИОР [замначальника по безопасности и оперативной работе], подполковника Вадима Мясникова. Он приехал уже ночью, позвал меня к себе. Говорит: „Чё, у тебя есть в Москве знакомые в ФСБ“. Я говорю — у меня знакомые везде есть. Начали мне говорить, тогда мы тебя в 12-м отряде оставляем и там будешь жить. Я говорю: „Хорошо“», — рассказал Ильмурадов.
Среди пыток, которые применяли к заключенным активисты, сотрудничавшие с администрацией, он назвал избиения, подвешивания за ноги, удушение пакетами и изнасилования. Ильмурадов, по его словам, хотел доказать насилие в колонии — еще перед этапом он договорился с женой, что она передаст ему часы со встроенной камерой. Но, чтобы получить их, ему нужно было поговорить с супругой по телефону на родном языке, что в колонии делать запрещали — таксофон прослушивался.
«Чтобы все это доказать, что такие пытки идут в колонии, мне надо было попасть к активистам. Я пошел, говорю: „Можно с вами работать? <…> Вы немного неправильно делаете, можно по-другому делать“», — рассказал экс-сотрудник спецслужб.
После санкции замначальника по БИОР Мясникова, Ильмурадов попал в среду активистов. И уже через месяц к нему на свидание приехала жена, которая передала «шпионский» гаджет. Он начал снимать пытки примерно с 24 января 2015 года.
Через год он отдал записи супруге и предложил ей передать информацию телеканалу РЕН-ТВ, направить копии в Генпрокуратуру и уполномоченному по правам человека при президенте РФ. Редакция РЕН-ТВ, по его словам, отказалась публиковать материал, а Генпрокуратура спустила проверку в Омскую область.
«Когда жалобы пришли, [старший помощник Омского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Иван] Маркович из надзорной прокуратуры [приехал]. Меня вызывает и говорит: „Ваша супруга пишет жалобы, что вы здесь по 16 часов работаете, вас бьют, вам угрожают“. Говорю, других осужденных бьют. „А у нас другая информация, что вы активистом работали и сами пытали осужденных. Что есть осужденный, который готов за это писать“. Говорю: „Хорошо — пусть пишет. У вас есть видео, где осужденных с этапа насиловали при сотрудниках. Тогда я готов понести наказание за свое, и за свои поступки пусть понесут наказания начальники“».
«Он [прокурор Маркович] меня слушал: „Я, говорит, завтра приду. Вы подумайте, что у вас есть двое детей, семья. Вы можете не выйти отсюда. Вы же знаете, как здесь делается, сколько здесь умерло осужденных. Никто об этом не знал, и то же самое с вами будет“. Я говорю, что если со мной что-то будет, моя супруга отправляет это видео куда надо, и вам мало не покажется», — добавил бывший заключенный.
Позже Ильмурадова посадили в ШИЗО под предлогом того, что он якобы не поздоровался с одним из надзирателей. К нему приходили начальник ИК-7 Михаил Михайлищев, который возглавлял колонию до 2020 года, и областной прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Андрей Леонов. Они угрожали ему, рассказал бывший заключенный.
«После [Леонова] уже ко мне приезжает [Андрей] Хомяков — из омской надзорной прокуратуры, но он — куратор. Он начал угрожать мне, что будут проблемы с женой, с семьей, что его руки достанут куда угодно, а о том, что здесь творится, в Генеральной прокуратуре сами всё знают, — вспоминает Ильмурадов. — [Хомяков говорил:] „Ты не думаю, что это мы сами — за ними стоит очень много человек, а ты один и ничего не сможешь сделать“. Начали говорить: „Для чего это делаешь?“ Говорю, что делаю, чтобы вы остановили этот беспредел. Вы остановите беспредел, и я остановлюсь. <…> Хомяков начал мне объяснять: „А понимаешь, здесь для чего это делается? Они же преступники — убивали, насиловали“ А я и говорю — разве вы не преступники, что такое делаете. На промзоне в ИК-7 работают 1 тыс. человек, из них 500 — незаконно. А там коммерсанты — электроды выпускают. Осужденным пишут по 8 тыс. зарплату, а они получают по 1 тыс. — остальные 7 тыс. куда уходят? В ваш карман? После этого Хомяков говорит: „Да он много чего знаете, его надо на кислоту бросить и уничтожить“. А начальник колонии и говорит, что у жены видео и что делать».
На 10−12 дней заключения в ШИЗО к Ильмурадову приехал человек в гражданской одежде, представившийся сотрудником УФСБ по Омской области, и начал «по-жесткому угрожать». В тот же день его пытали, били электрошокером: «Много чё случилось».
Часть видео, снятого в ИК-7, все же опубликовали СМИ в 2017 году. Только после этого началась проверка и активистов вывезли в омское СИЗО-1 вместе с Ильмурадовым, которого посадили отдельно. Заключенным, по его словам, обещали условно-досрочное освобождение, если они скажут, что ничего не знают. Сам Ильмурадов же дал подробные показания следователю. Но в итоге, по его словам, не были опрошены другие сотрудники и не проверены журналы, которые могли показать, кто именно из них находился на дежурстве в дни пыток.
Позже Зафар Ильмурадов понял, что толку от жалоб нет, а другие осужденные боятся говорить, и, как он говорит, «успокоился».
Когда Ильмурадов выходил на свободу, его приехали забирать сотрудники управления миграции УМВД по Омской области для депортации, но с ними был и человек из ФСБ. Последний отвез его в управление ФСБ (Ильмурадов не уточнил, шла ли речь именно о здании УФСБ по Омской области на Ленина, 2 в Омске).
«Они отвезли в управление и сказали, что раз я уже освободился, что угодно может со мной случиться и я не доеду до дома, — рассказал Ильмурадов. — „Если видео оригинал отдашь, то мы тебя не тронем и не тронем твою семью и оставим твоего брата“. Говорю: „А брат причем?“ Он учился в Москве. Говорят: „Звони своему брату и дали телефон“. Спрашиваю: „Ты где?“ А я, говорит, не знаю — пришли, документы забрали, сказали, что фальшивая регистрация, поехали с нами».
Люди, представившиеся сотрудниками ФСБ, угрожали, что брату подкинут наркотики. После этого Ильмурадов, по его словам, был вынужден отдать оригинал видео, которое хранилось у друга в Москве — он попросил брат забрать его и передать силовикам. Но, по словам основателя Gulagu.net, в итоге чекисты забрали не весь архив.
«На кадрах было, как активисты раздели догола приехавших на этап осужденных, заставляли их танцевать, взять женские имена себе. Была съемка, как осужденным надели целлофан и были осужденные, связанные на решетках, и были сотрудники», — рассказал Ильмурадов.
На видео попали два майора — начальник отдела безопасности Морозов и начальник оперотдела Евгений Дорошенко, подполковник, замначальника по безопасности и оперативной работе Вадим Мясников, а также инспекторы, сотрудники оперотдела и отдела безопасности.
Ильмурадов подчеркнул, что в конце 2016 года жена передавал на дисках копии его видео Генпрокуратуре РФ (на тот момент возглавлял Юрий Чайка), СК РФ (возглавляет Александр Бастрыкин) и омбудсмену РФ (тогда им уже была Татьяна Москалькова).
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML