Новосибирский бизнесмен, политик и публицист Дмитрий Холявченко в новом цикле статей рассказывает о границах «Русского мира», русскоязычном населении бывших республик СССР и регионов Северного Кавказа, о «Крымской весне» и Донбассе с исторической, культурологической и экономической точек зрения.Читайте также другие материалы с участием автора:
«Антимосковские настроения очевидны». В чем связь «Свободной Руси» в Литве, Украины и сибирской идентичности
«Времена Батыя, пожалуй, уступят»: хроники антироссийского бунта 1916 года
Проблема «Русского мира» — одна из наиболее сложных и спорных на постсоветском пространстве. Ее осознание и поиск путей к решению осложнен еще и тем, что многие объективные вопросы не обсуждались, откладывались, либо становились разменной картой в политической игре. И за каждым из таких, казалось бы, абстрактным вопросом стояли и продолжат стоять живые люди со своими достоинствами и недостатками, идеологией, мифологией, системой ценностей и уникальным опытом. Поэтому, какой бы сложной не казалась тема, говорить о ней надо.
Стартовая публикация цикла была посвящена базовой постановке проблемы. Также был начат анализ русской ирреденты на постсоветском пространстве. Это вторая статья, в которой мы разберем каждый из регионов проживания русской ирреденты по очереди.
Русские на восточной и южной Украине — это однозначная и безусловная ирредента. В статистике размещения русских на Украине, соотношении между русскими и русскоязычными во второй по величине славянской стране мира мы разберемся в одной из последующих публикаций. А пока необходимо кратко посмотреть на историю возникновения ирреденты русской нации в этой части Европы. Для удобства рассмотрим историю Слобожанщины, Крыма и основной массы причерноморских степей, которые в имперский период входили в состав Новороссийского генерал-губернаторства, по отдельности.
История Слободской Украины во многом связана с историей Береговой службы Московской Руси. В первую очередь с Белгородской засечной чертой. Если не считать горюнов — исконной этнографической группы в окрестностях Путивля, то наряду с переселявшимися сюда — в Дикое поле — еще со времен Витовта Кейстутовича казаками и крестьянами Левобережной и Правобережной Украины, на Слобожанщине исторически размещались однодворческие слободы, полки ландмилиции. В целом население нынешних Сумской, Харковской и севера Луганской областей Украины ничем принципиально не отличалось от населения Белгородской и отчасти Воронежской и Курской областей России. Вообще история Слобожанщины долгое время намного сильнее была связана скорее с нынешним российским Центрально-Черноземьем, нежели с Гетманщиной или историческим Запорожьем.
Особое значение имела мощнейшая индустриализация и урбанизация в Российской империи на рубеже XIX–XX веков. Так, к началу Первой мировой войны население Харькова достигло четверти миллиона человек, и он входил в десятку крупнейших городов империи. На тот момент доля условных русских города достигала 2/3 жителей. И вообще население Харькова формировалось как население общеимперского делового, торгового и промышленного центра.
Рассматривая этническую картину Слободской Украины, необходимо понимать, что одновременно с существованием русской ирреденты на территории Харьковской и Сумской областей Украины существует и масштабная украинская ирредента на территории Воронежской, Белгородской, Ростовской областей и Краснодарского края в России.
Немного по-другому складывалась этническая история Новороссии, которая в очень короткое время превратилось из пространства кочевания тюркских народов в заселяемую и осваиваемую земледельческую территорию с крупными городами. Скорость и активное государственное участие в заселении сформировали очень большое этническое многообразие и чересполосицу русских, украинцев, молдаван, греков, южных славян, немцев, евреев, поляков, шведов, урумов, гагузов, татар. В целом великороссы по переписи 1897 года составляли 20–30% населения причерноморских степей. В крупных городах — Одессе, Николаеве, Херсоне, Екатеринославе, Мариуполе — их доля была заметно выше. Особенно важным и характерным центром для этой территории стала Одесса, где русские составляли половину населения и их доля в населении одного из крупнейших городов империи (четвертое место в 1897 году и шестое в 1914-м) превышала долю малороссов в пять раз.
Особая история освоения характерна для Донбасса. Малонаселенная степная территория на стыке Харьковской, Екатеринославской губерний и Области войска Донского стала в последние десятилетия XIX века территорией одного из самых масштабных в мире промышленного развития и одним из крупнейших урбанизированных пространств Европы. Практически на «голом месте» возникли Юзовка, Макеевка, Луганск, Горловка и другие крупные города, которые привлекали в себя очень значительное русское население. Донецкая и Луганская области Украинской ССР в заметной степени сохранили эту тенденцию. Поэтому к началу XXI века в украинском Донбассе 40% населения было этническими русскими, а русский язык в качестве основного называли от 2/3 до ¾ населения. В крупных городах, которых в украинском Донбассе на момент распада Советского Союза было 14, доля русских и русскоязычных была еще выше. Так в Макеевке (а в конце 80-х годов это один из крупнейших городов республики с почти полумиллионным населением) доля этнических русских по переписи 2001 года превышало 50%. И русский язык воспринимался родным для 86% населения.
Отдельная история формирования русской ирреденты характерна для Крыма. Будучи изначально частью Таврической губернии Новороссии, Крымский полуостров, в отличие от причерноморских и приазовских степей, во-первых, имел достаточно большую группу автохтонных народов — крымские татары, караимы, крымчаки, греки. А, во-вторых, не испытал, ввиду недостатка земли и нехватки воды для орошения в степной зоне, настолько массовой сельскохозяйственной колонизации во второй половине XIX века.
Важным этапом для Крыма стала Гражданская война, когда его население на какое-то время стало практически социальным и демографическим срезом исчезнувшей империи. В дальнейшем сильнейший удар по этнической картине полуострова был нанесен дважды. Первый — в результате сталинской депортации крымских татар и последующего заселения Крымской области людьми с территории России и континентальной Украины. Второй — это распад СССР и возвращение крымско-татарского населения в регион. Правда, в несколько иные районы, нежели те, где они проживали до Второй мировой войны. В целом в последнее столетие, русские практически всегда составляли больше половины населения Крыма (1959 — 71%, 1979 — 68%, 1989 — 67%, 2001 год — 60%, 2014 — 65%). После аннексии Россией Республики Крым и города Севастополя эти регионы испытали значительную дополнительную миграцию людей с территории России.
Раннее заселение русскими территории нынешнего Казахстана связано в первую очередь с казачьими войсками. На территории нынешнего севера Казахстана находились почти все Уральское казачье войско (Западно-Казахстанская и Атырауская область), подавляющая часть Сибирского войска (Северо-Казахстанская, Акмолинская, Павлодарская, Восточно-Казахстанская и Карагандинская область) и небольшая часть Оренбургского (Костанайская область).
В XIX веке территории нынешнего севера Казахстана активно заселялись русским населением. Так уже по переписи 1897 года на территории современной Северо-Казахстанская области и севере Западно-Казахстанской и Акмолинской областей русские составляли около трети населения. А на севере нынешней Павлодарской и на севере Костанайской и Восточно-Казахстанской областей от 10% до 20%.
В начале XX века Уральская, Тургайская, Акмолинская и Семипалатинская области Российской империи стали районами массового переселения по столыпинской аграрной реформе. В те годы на территорию севера Казахстана переселились сотни тысяч русских крестьянских семей. Правда многие из них не смогли там утвердиться и вскоре вернулись.
После страшного голода, возникшего в результате сталинской коллективизации, Казахстан потерял очень заметную часть населения, причем этнические казахи пострадали от голода в большей степени. И уже к началу Великой Отечественной войны русские составляли больше половины населения севера Казахстана.
Во время и после войны Казахстан также принял миллионы депортированных, что также сильно изменило этническую и языковую картину в регионе. В послевоенное время развитие промышленных центров общесоюзного масштаба и освоение целины привело к закреплению доли русских (а также немцев, поляков, чеченцев, ингушей) в населении республики.
На момент распада СССР в Казахстане осталось более шести миллионов русских, из которых почти 4,5 миллиона приходятся на Северный, Восточный и север Западного Казахстана, где русские были крупнейшим народом. То есть эти люди представляли собой одну из крупнейших в мире ирредент.
В постсоветское время на территории самого близкого России сопредельного государства наблюдается устойчивая тенденция к уменьшению как численности, так и доли русских. По переписи 2019 года в Казахстане осталось около 3,5 миллионов русских, из которых 2,5 миллиона проживало на севере Казахстана.
Еще одной особенностью этно-лингвистических процессов на севере государства в советское и постсоветское время стало формирование надэтнической русскоязычной идентичности, в некоторой мере ассоциирующейся с европейской цивилизацией. Кроме русских преимущественно русскоязычными на севере Казахстана является большая часть украинцев, немцев, поляков, татар, корейцев, белорусов и заметная часть вестернизированных казахов. Поэтому именно применительно к Казахстану настолько сильно различаются доли русского и русскоязычного населения. Также в некоторых случаях чисто статистически термин «русскоязычное население» можно практически приравнять по значению к термину «неказахское население».
При этом непосредственно в областях Северного Казахстана (Северо-Казахстанская, Костанайская, Акмолинская и Павлодарская области) доля русских составила в 2019 году от трети до половины населения, а в столице страны — Нур-Султане немногим более 10%. Всего в Северном Казахстане в 2019 года проживало 1,28 млн. этнических русских. При этом крупные города Северного Казахстана — Нур-Султан (12% русские), Павлодар (41%), Петропавловск (59%), Костанай (42%), Кокшетау (29%), Экибастуз (31%) и Рудный (55%) остаются центрами русской и русскоязычной культуры.
Что касается сельской местности и малых городов, то в целом русское население распространено равномерно по всей территории региона, за исключением междуречья Ишима и Иртыша, юго-западных окраин региона и южной половины Костанайской области, которая представляет собой бывшую Тургайскую область Казахской ССР.
При этом, если посмотреть на приграничные с Северным Казахстаном регионы Российской Федерации (Курганская, Тюменская, Омская, Новосибирская области и Алтайский край) то мы увидим очень сходную картину. Так, например, в примерно полудюжине районов на юге Омской области доля этнических казахов составляет 10–15% населения, а доля русских не достигает и двух третей населения.
В Восточном Казахстане (Восточно-Казахстанская область) проживало в 2019 году полмиллиона русских, а их доля составляет 36% населения. Столица региона Усть-Каменогорск является одним из крупнейших русских городов страны — 51% населения русские. В другом крупном городе области — Семее (Семипалатинск) — русские составляют только 23%. При этом разница в национальном составе районов очень велика и колеблется от 79% русского населения в Шемонаихинском районе до 99% казахов на юге области.
В целом русские преобладают в границах исторического Рудного Алтая и вдоль Иртыша. Степи на левом берегу Иртыша отличаются резким большинством казахов. При этом парадоксально, что в этом регионе ближе к границе с Китаем казахи составляют абсолютное большинство именно на территории России. Так в Кош-Агачском районе Республики Алтай в России казахи составляют 2/3 населения. А в соседнем с ним Зыряновском районе в Восточном Казахстане казахи это лишь пятая часть населения, а русские более чем ¾.
Центральный Казахстан (Карагандинская область) это территория, которая состоит из двух неравных между собой районов. Меньший по площади густонаселенный север (бывшая территория малой Карагандинской области) концентрирует очень заметную долю (в разных районах от четверти до половины) русского населения. А большая часть области на юге (бывшая Джезказганская область), представляющая собой малонаселенную полупустыню или пустыню, преимущественно казахская — за пределами городов доля русских не более 10%, в городах от 20% до 45%.
В целом в Карагандинской области проживало в 2019 году без малого полмиллиона русских, которые составляют более трети населения региона. Крупные города Караганда (40% русских) и Темиртау (53%) остаются важными центрами русской культуры.
Русская ирредента в Западном Казахстане (чуть более 200 тысяч человек) сосредоточена на севере Западно-Казахстанской (19% русских) и Актюбинской (11%) областей. Однако только в северных районах на границах с Россией доля русского населения составляет от 10% до 35%. В старейшем русском городе на территории Казахстана и столице уральского казачества — Уральске — доля русских немногим превышает четверть населения (27%). В крупнейшем городе Западного Казахстана — полумиллионном и быстрорастущем Актобе (Актюбинск) — русских 14%. Остальная территория Западного Казахстана — это территория резкого преобладания казахского населения, где проживающие русские существуют уже в режиме диаспоры.
Интересно, что если на севере и востоке Казахстана, находящиеся по обе стороны российско-казахстанской границы районы преимущественно русские, то на границе России с Западным Казахстаном наблюдается ровно противоположная картина. Более 2/3 российских казахов — а это примерно 430 тысяч человек — проживают на территории Астраханской, Волгоградской, Саратовской, Самарской, Оренбургской и Челябинской областей (в приграничных регионах Сибири 22% — более 130 тысяч человек). Причем здесь в нескольких российских районах казахи составляют относительное, а в двух даже абсолютное большинство населения. Например, в Володарском районе Астраханской области 68,2% по переписи 2010 года это казахи. То есть ирредента есть и с той и с другой стороны, но именно на этом участке границы численность казахов в России в 2 раза превышает численность русских в Казахстане.
Латвия и Эстония обладают одной из самых высоких долей русского населения в мире (по 24,7% населения стран). А в Литве доля русских исторически одна из самых низких на постсоветском пространстве (4,5% в 2019 году). При этом территории Эстонии и восточной Латвии были впервые включены в состав России более 300 лет назад, а территория западной Латвии и большей части Литвы почти на сто лет позднее.
Небольшая территория стран, казалось бы, предполагает, что всех русских в Прибалтике смело можно отнести к ирреденте. Однако это не так. Более того, эта проблема, особенно в условиях современного развития коммуникаций, когда территориальная близость перестает быть настолько важной как раньше, нуждается в дополнительном изучении. Дополнительную сложность создает наличие большого количества волн русской миграции в Эстонию, Латвию и Литву, каждая их которых формировала разные типы идентичности. Так, очень заметную часть русского населения в странах Балтии составляют русские старообрядцы, переселившиеся сюда еще в имперские времена. В какой-то мере может отличаться идентичность, скажем, исконных жителей Риги и Ревеля, белых эмигрантов и осевших здесь советских офицеров и их потомков.
При первом взгляде на проблему я рискну предположить, что русское население Литвы нельзя рассматривать иначе как диаспору. К этому же статусу можно отнести и русское население запада Латвии — Курземе и Земгале, где почти все русские живут в городах. В то же время на востоке Латвии и Эстонии русское население не только живет как в урбанизированных, так и сельских районах, но и составляет очень большую долю населения. Причем эта доля увеличивается по мере близости к российско-латвийской и российско-эстонской границе.
Еще одно отличие Прибалтики от иных приграничных зон расселения русского народа — это наличие заметной доли русскоязычного населения, которая не является русскими по этнической принадлежности. Так русским как родным пользуется заметная доля украинцев, белорусов, поляков, татар, немцев и евреев в Латвии и Эстонии. В то же время, заметно большая, чем в других зарубежных регионах, доля русских неплохо владеет государственным языком и в семьях практикуется функциональное двуязычие.
Еще один фактор, влияющий на национальные вопросы — это наличие статуса неграждан в Латвии и Эстонии, а также членство стран Балтии в Европейском союзе, с развитым законодательством о региональных языках. Поэтому именно в Латвию и Эстонию отличает очень масштабная — в том числе политическая — дискуссия о русском населении и русском языке. Во многом эта дискуссия определяется численностью и размещением русского населения на территории этих государств.
Особенно серьезной исторически является ситуация в Эстонии, где доля русских в населении страны с 1989 до 2020 уменьшилась с 30,3% всего до 24,7%. При этом в самом восточном уезде Ида-Вирумаа, который генерирует заметную долю национального ВВП и граничит с Ленинградской областью России, доля русских достигает почти ¾ населения. В крупнейших городах уезда — Нарве и Кохтла-Ярве — русских вообще более 80%.
В столичном уезде Харьюмаа доля русского населения приближается к трети, а в самом Таллинне — превышает 35%. И если в некоторых уездах на востоке Эстонии (Тартумаа и Валгамаа), где есть даже старые русские села, или в городе Пярну, доля русских достигает 12%, то на островах Сааремаа и Хийумаа русских менее 1% населения.
По переписи населения 2011 года около трети русских в Эстонии имели российское гражданство. Доля неграждан упала с 12,4% населения в 2000 году до 5,27% в 2020.
Доля русских в Латвии в постсоветский период уменьшилась серьезнее, чем в соседней Эстонии с 34% в 1989 году до 24,7% в 2020. При этом неграждан (которые составляют 10,4% населения) среди русских 26,8%. Также надо иметь в виду, что негражданами Латвии является также почти половина украинцев и белорусов, проживающих в стране.
Наиболее необычная этническая картина наблюдается на востоке Латвии — в Латгалии. При этом надо иметь в виду, что современный «статистический район Латгалия» включает в себя не только восток исторической Лифляндии, где коренным населением являются не латыши, а латгальцы-католики. Но и большую часть исторической области Селия, которая исторически была больше связана не с Лифляндией, а с Земгалией (как частью Курляндии и Земгалии) и Витебско-Полоцкими землями Белоруссии.
По переписи населения 2011 года русские были крупнейшим народом Латгалии и составляли 38,87% населения (латгальцы 32,1%, латыши около 13,93%) — 118 тысяч человек. Еще 13% населения приходилось на поляков, белорусов и украинцев, значительная часть которых была русскоязычной. Вообще русским как родным на тот момент пользовались в Латгалии 60% людей.
Во втором по величине города Латвии и крупнейшем городе Латгалии — Даугавпилсе в 2015 году русские составляли ровно половину населения (латыши и латгальцы вместе 19%, а поляки, белорусы и украинцы — 23,7%). Русским языков в быту в Даугавпилсе пользуются почти 80% населения. До революции Даугавпилс назывался Двинск, был городом с населением более 110 тысяч человек (то есть входил в число крупнейших городов империи с населением превышающим население большинства губернских центров) и относился к Витебской губернии. Латышей в городе было не более 2% населения, а крупнейшими народами были евреи, русские и поляки.
Второй район концентрации русских в Латвии — это столица. По переписи населения 2011 года русские составляли более 40% населения Риги (латыши без латгальцев — 41,87%). 55,8% населения города пользовалось в быту русским языком. Особенность этно-языковой ситуации в Риге уж много лет олицетворяет мэр Риги Нил Ушаков — русский, свободно владеющий не только латышским, но и рядом европейских языков.
В окрестностях Риги — в Пририжском статистическом районе — в 2011 году, русских было почти 20% населения, а русскоязычных почти 26%. В Земгале русские составляли 17,33% населения региона (русскоязычные — 23,32%), но половина из них приходится на Елгаву и окрестности. В Курземе русских было 14,73% (русскоязычные 19,27%), но 9 из 10 русских проживает в портовых Лиепае и Вентспилсе, русское население которых скорее можно считать диаспорой, нежели ирредентой. В Видземе, где существенно преобладает сельское население, русских в 2011 было всего 8,77% (русскоязычных — 8,43%). Но даже здесь население крайне неравномерно. Например, в торфодобывающем поселке Седа Стренчского края русские составляют более 60% населения. Также русские составляют большинство населения только в некоторых волостях на востоке страны.
Очень необычная картина складывается с русскими в Белоруссии. С одной стороны доля народа в населении страны уменьшилась с 13,2% в 1989 году до 7,51% в 2019. При этом для более чем 70% населения (в том числе для такой же доли этнических белорусов) русский язык используется в быту как родной. В целом русские составляют более 10% населения в крупных городах (Витебск, Орша, Полоцк и Новополоцк) и в ряде сельских районов на востоке Витебской области, в Бобруйске и Барановичах. Максимум — 16,87% в Витебске.
Подходя к ситуации жестко за исключением этих приграничных областей Витебской области считать русских в Белоруссии ирредентой невозможно. Однако и только как диаспора они определяться не могут, потому и чувствуют национально-культурное единство с русским народом и не видят никакого смысла в переходе в режим самосохранения и частичной изоляции, характерный для диаспоры. Почему так происходит? Это отдельная тема, которую мы разберем в одной из следующих публикаций.
Еще одной методологической проблемой является оценка того, к какой категории относится русское население в Молдове и Приднестровье. С одной стороны, эти территории находятся на слишком большом расстоянии от границ России, чтобы можно было считать русских, проживающих там полноценной ирредентой. С другой стороны видимая история идеологии в непризнанном государстве показывает именно ирредентистские настроения в Приднестровье. Кроме того, необходимо учитывать, что нижняя Бессарабия (включая правобережную часть Одесской области Украины) и, в особенности, левобережье Днестра заселялись в конце XIX — начале XX века в режиме, сходном с заселением всей имперской Новороссии. И эта территория от Дона до Дуная имеет на протяжении двух с лишним веков схожую этническую историю.
Что касается русских, в Молдове (без Транснистрии), то по переписи 2014 года они составляют 4,1% населения. Большинство русских концентрируется в крупных городах — Кишиневе и Бельцах, где их доля превышает 10%. Русский язык использует в быту 14,5% населения страны, в том числе заметная доля украинцев, гагаузов и болгар.
В самопровозглашенной Приднестровской молдавской республике по переписи 2015 года русские составляют 29,1% населения, причем лишь в Тирасполе и Бендерах доля русских приближалась к 45% населения.
Особое место по структуре населения занимает Буджак, расположенный на юге исторической Бессарабии и территориально разделенный между Украиной (заднестровская часть Одесской — бывшая Измаильская область) и Молодовой (Кагульский, Бессарабский и Тараклиский районы и Гагаузия). Эта территория, которая попала под контроль Российской империи и заселялась более чем на полвека позднее остальных Причерноморских степей. Кроме того на длительные периоды в XIX и XX веке эти территории Россия и СССР теряли из-под своего контроля.
Регион отличается крайне пестрой этнической картиной — здесь есть украинские, русские, молдаванские, гагаузские, болгарские и албанские населенные пункты. И если на севере — в молдавской части и частично украинской части Буджака русские составляют от 3% до 9% населения при преобладании гагаузов, болгар, молдаван и украинцев, но на юге — Особенно на берегу Дуная — русских заметно больше. В городе Измаиле — более 40%, в Белгород-Днестровском — почти 30% а в недавно укрупненном Измаильском районе более 20%. Интересно, что значительная часть русских дельты Дуная — это старообрядцы-липоване, которых часто считают отдельным народом. В городе Вилково — «Дунайской Венеции» — исторической столице липован — русские составляют более половины населения.
Ирредента — термин, который практически никогда не используется при анализе процессов, проходящих среди русского населения за пределами России. Обычно используется и для этих групп населения используется термин «диаспора». Однако, очень важно называть явления верными словами. И в данной ситуации понимание того, что большая часть русских в рассеянии представляют сейчас именно ирреденту, а не диаспору, выводить дискуссию о ситуации на новый уровень.
Но верно назвать явление и собрать все имеющиеся факты о численности, истории и размещении русских людей на приграничных территориях, недостаточно для того, чтобы сделать следующий шаг. Для начала надо будет продраться через паутину мифов, которыми опутано осознание русскими и советскими людьми своего места в мире. Третья статья цикла о «русском мире» будет посвящена именно этому комплексу проблем.
© 2024, «Новости на вечер». Все права защищены.
При копировании материалов открытая для поисковых систем гиперссылка на ukkbs.ru обязательна. * 
* XML, HTML