Чрезмерная диагностика: обследования могут быть опаснее болезни

20.07.2019 19:44

Эксперты предупреждают: из-за некоторых видов диагностики большинство пациентов без нужды получают травмирующее лечение и тяжелые стрессы.

ВЫБРАТЬ МЕНЬШЕЕ ИЗ ЗОЛ

— Я совершила подвиг — в санатории на всякий случай сделала колоноскопию (исследование кишечника по всей длине, похожее на гастроскопию. — Авт.) и теперь точно знаю, что с кишечником у меня все в порядке, — гордится в соцсетях 28-летняя девушка, которая усиленно следит за своим здоровьем.

Между тем в одном из авторитетных научных журналов были опубликованы данные о побочных эффектах колоноскопии. Да-да, обследования, как и лекарства, часто имеют свои побочки. Та же колоноскопия, как выяснилось, в одном случае из 1750 процедур приводит к перфорации, то есть буквально продырявливанию кишечника. Из-за этого начинаются серьезнейшие воспаления. А если бактерии, живущие в кишечнике, попадают в кровь, это грозит ее заражением с высоким риском летального исхода.

Поэтому добросовестные врачи никогда не назначат вам колоноскопию «просто так», для профилактики, поясняют эксперты по доказательной медицине. Даже если у пациента есть жалобы, явные проблемы с желудочно-кишечным трактом, доктор должен проанализировать симптомы, оценить, насколько оправдана колоноскопия. И назначить ее только тогда, когда высока вероятность обнаружить заболевание, которое можно эффективно лечить.

Кстати, похожая ситуация с гастроскопией. Если делать ее «почаще, для профилактики», без серьезных медпоказаний, то высок риск поплатиться грыжей пищевода и другими неприятными осложнениями. Аналогично обстоят дела и со многими другими «популярными» обследованиями. Чтобы выяснить все подробности, мы встретились с научным просветителем, автором бестселлера «0,05 Доказательная медицина от магии до поисков бессмертия», медицинским экспертом Петром Талантовым.

КОГДА ЛЕЧИТЬ — ТОЛЬКО ХУЖЕ ДЕЛАТЬ

— Любое медицинское вмешательство это баланс пользы и потенциального вреда. На диагностические процедуры, обследования этот принцип распространяется в полной мере, — поясняет Талантов. — Сейчас в нашей стране расширена программа скринингов в рамках всеобщей диспансеризации. Скрининг — обследование людей, у которых нет никаких симптомов. Это делается, чтобы выявить болезнь на как можно более ранней стадии. В первую очередь скрининги проводятся для обнаружения рака.

Петр Талантов.Фото: Личная страничка героя публикации в соцсети

Если у пациентов уже есть хоть какие-то симптомы, то чем раньше диагностируют онкоболезнь, тем лучше. Но когда мы начинаем проверять бессимптомных людей, всех подряд, происходит вот что. Опухолевые клетки, наличие которых подтверждается гистологией (это анализ фрагментов тканей и органов. — Ред.), могут вести себя в организме очень по-разному. Опухоль может расти очень быстро, агрессивно. Тогда человек, как говорят, сгорает за пару-тройку месяцев. И по большому счету скрининги не очень эффективны в этих случаях, потому что болезнь часто проявляется между ними.

С другой стороны, есть опухоли, которые растут настолько медленно, что при жизни конкретного человека симптомы бы у него вообще не появились. Кроме того, существуют опухоли, которые вообще не растут или даже уменьшаются в размерах. Таких людей лечить — только хуже делать. Онколечение, как известно, может иметь тяжелые побочные эффекты и существенно ухудшать качество жизни.

Наконец, третий вариант — группа пациентов, у которых опухоль растет с достаточной скоростью для того, чтобы у человека при жизни возникли симптомы. И он от этого умер бы, если бы его своевременно не начали лечить. Именно в таких случаях скрининг наиболее эффективен.

ОБСЛЕДОВАТЬСЯ НЕЛЬЗЯ ОТКАЗАТЬСЯ

— И главная проблема скринингов вот в чем. Когда у бессимптомных пациентов обнаруживают аномальные клетки, мы никогда со 100-процентной уверенностью не скажем, по какому сценарию будет развиваться опухоль. Есть некоторые маркеры, предикторы (показатели, позволяющие прогнозировать. — Авт.), которые показывают большую или меньшую вероятность. Но 100-процентной точности на сегодня не дает ни один тест.

— Может, в таком случае все-таки лучше подстраховаться? То есть, проверять всех поголовно, предполагая худший вариант?

— Судя по всему, на практике именно так и будет происходить — с учетом того, что у нас в стране расширили критерии проведения скрининга и далеко не во всех случаях оправданно. Собственно, так уже происходит. Часть пациентов, порой немалая (в зависимости от вида заболеваний и обследований), оказывается в ситуации, когда врач говорит: по итогам скрининга у вас подозрение на рак. Человека отправляют проверяться дальше. Гистология покажет, что есть опухолевые клетки. Грамотный и добросовестный врач, оценив в комплексе все обстоятельства — наследственность, возраст, вид опухоли, общее состояние здоровья — может сказать: я вам не советую ничего предпринимать, давайте понаблюдаем. И как вы думаете — какое количество людей не испугается и не побежит искать врача, который возьмется лечить этот рак?

— Какой же выход? Ведь в России, как и во многих странах, есть другая проблема — рак не выявляют на ранних стадиях в тех случаях, когда пациента можно было бы эффективно лечить и спасти. Если сократить скрининги, то эта цифра, наверное, вырастет еще больше.

— Тот путь, на котором сейчас мы, уже прошли другие страны. Были проведены масштабные исследования, наблюдения за пациентами. Например, в Финляндии, где очень развита онкоэпидемиологическая служба, выяснили, что к 70 — 75 годам почти 100% граждан имеют новообразования, которые по сути являются раком щитовидной железы. При этом официально диагноз рак щитовидки на основании симптомов в течение жизни получает только один процент (!) финнов. Разница огромна! Все остальные, даже имея новообразования такого типа, спокойно доживают до старости. По этой причине массовый скрининг на рак щитовидной железы не делают.

Вывод: скрининг нужно вводить очень продуманно, исходя из данных крупных многолетних наблюдений за большим количеством пациентов. И именно для тех видов заболеваний и групп пациентов, для которых показано хорошее соотношение потенциальных пользы и вреда.

В КАКОМ ВОЗРАСТЕ НУЖНА МАММОГРАФИЯ

— Давайте вернемся в Россию. Онкоскрининг на рак щитовидки у нас, как и в Финляндии, и в остальных странах, не делают. В диспансеризацию по новым правилам входят проверки на рак молочной железы, рак шейки матки, предстательной железы, желудка и кишечника.

— К некоторым из этих видов скрининга вопросов нет, они действительно оправданны, исходя из масштабных международных исследований и рекомендаций. Но есть и такие скрининги, которые ужасают значительную часть научно-медицинского сообщества.

— Например?

— В первую очередь это маммография (рентгенографическое исследование для выявления рака молочной железы. — Ред.). Это одна из наиболее изученных тем, накоплено большое количество данных. И они говорят вот о чем. По международным исследованиям на одну спасенную благодаря маммографии женскую жизнь приходится от трех до десяти случаев, когда женщины получают диагноз и лечение от рака, хотя их опухоль никак бы не проявилась в течение жизни. Еще некоторый процент женщин лечат, но лечение никак не влияет на их судьбу. То есть огромный процент женщин получает тяжелейший стресс и ложную тревогу.

Чтобы снизить эти неблагоприятные последствия, Всемирная организация здравоохранения на основе исследований определила возраст, когда соотношение вред-польза от маммографии оптимально. То есть с наибольшей вероятностью выявляются случаи рака молочной железы, который необходимо и можно эффективно лечить. Именно в таком возрастном диапазоне ВОЗ рекомендует проводить скрининговую маммографию для женщин. Это возраст от 50 до 69 лет. В России же новые правила диспансеризации предполагают сейчас этот скрининг с 40 до 75 лет раз в два года.

ВАЖНО

В случаях, когда у женщины есть высокая степень риска рака молочной железы — при наследственной предрасположенности, при наличии онкозаболеваний яичников и в других случаях, лечащий врач индивидуально определяет сроки и частоту проведения маммографии. Группу риска квалифицированно может определить гинеколог или онколог.

В ТЕМУ

Один из видов онкоскрининга, отлично зарекомендовавший себя во многих странах и входящий в том числе в российскую диспансеризацию — ПАП-тест, или мазок Папаниколау для скрининга рака шейки матки (ШМ), отмечает Петр Талантов. Этот тест ощутимо сокращает смертность, позволяет определить предрак ШМ. В нашей стране ПАП-тест рекомендуется женщинам от 18 до 64 лет раз в три года.

Продолжение следует. Во второй части материала читайте о том, с какого возраста и как часто нужно сдавать анализ на уровень ПСА (простатспецифического антигена) в крови мужчинам, чтобы уберечься от рака предстательной железы.

ИСТОЧНИК KP.RU

Источник